Асеевские литературные чтения

57 Асеев уже известный, признанный поэт, давным-давно не бывал на родине. Но каким радостным, ностальгически щемящим чувством созданы строки: Стойте ж да бывайте здоровеньки! Вас не тронет лесть или хула, Люшенка да Нижни Деревеньки, Тенькавшие в донь колокола. Стойте крепче. Вы моѐ оплечье, вы мои деды и кумовья, вы моѐ обличье человечье, Курские края. [4, с. 313] Он снова вспоминает своего любимого деда: И я, его выросший внук, когда мне приходится худо, лишь злую подушку примну, все вижу в нѐм Робина Гуда. Зелѐные волны хлебов, ведущие с ветром беседу, первую в мире любовь к герою, к охотнику – к деду . [4, с. 316] Много времени у Асеева отнимала общественная работа. В то время отказаться от нее было невозможно. Асеев входит в комиссию по приемке в Союз писателей, в правление Литературного фонда, занимавшегося широким кругом вопросов по обеспечению быта писателей. Страстно увлекается охотой и большим теннисом, выступает даже в крупных соревнованиях [5, с. 505]. В 1939 году широко отмечалось 50-летие Николая Николаевича Асеева. Он был признан ведущим современным поэтом. Вызывает уважение к Асееву-человеку и его однолюбчивость. Рядом с ним была только одна женщина – «несравненная Оксана Синякова». Трудно встретить у других такие строки: Я больше теперь никуда не хочу выходить из дому: пускай все люстры в лампах горят зажжены.