Асеевские литературные чтения

85 то есть игра буквами, анаграмма, палиндромия, буквологика в целом, все эти «бисерные» технические приемы были общими у Маяковского и Асеева, и, несомненно, оба поэта влияли друг на друга… Буквологику (то есть анализ на уровне буквы, «работу» поэта на уровне буквы) невозможно отделить от логики всего стихотворения, его общей композиции, структуры… «Малое» и «большое» сходятся в «Объявлении» Николая Асеева в единстве формы и содержания. Стихотворение состоит из 3-х четверостиший. Объединяет их тоника, тонический стих, «рваный» тонический «тонус», который (в отличие от несколько «вялой» в данном контексте силлаботоники) очень точно на уровне ритма передает военно-предреволюционную «тревогу улиц» (по Асееву) или резкие «лица улиц» (по Маяковскому). «Ударный» ритм тоники у Асеева густо «заполняется» смелыми неожиданными образами и смыслами… На основе практики тех же Асеева и Маяковского (и многих других представителей Серебряного века) известная формула «ОМ» («образ и мысль») позже была логично дополнена Николаем Заболоцким и оформлена в симметричную аббревиатуру «МОМ»: «Поэт работает всем своим существом одновременно: разумом, сердцем, душою, мускулами. Он работает всем организмом, и чем согласованней будет эта работа, тем выше будет ее качество. Чтобы торжествовала мысль, он воплощает ее в образы. Чтобы работал язык, он извлекает из него всю его музыкальную мощь. Мысль – Образ – Музыка – вот идеальная тройственность, к которой стремится поэт» [2]. Буквологика тоже «работает всем своим существом одновременно»: логикой композиции, магией русской азбуки, музыкой звуков и образов звукобукв, игрой их сочетаний, ассоциаций, символов… Ср., например, строку с «густой» буквологикой от Осипа Мандельштама тех лет: «Полон музыки, Музы и муки…» («Дождик ласковый, мелкий и тонкий…», 1911). Музыка стихотворения Николая Асеева лучше всего поддается анализу тогда, когда мы, кроме буквологики (мой авторский термин, А. Б. [3]), призовем на вооружение термин «звукобуква», применяемый в фоносемантике. Я запретил бы «Продажу овса и сена»... Ведь это пахнет убийством Отца и Сына? Так называемая «каламбурная» рифма Маяковского доведена здесь у Асеева до абсолюта формы и глубочайшего смелого смысла: «овса и