207 попытаться. То ли угадав мои мысли, то ли убеждая сам себя, пехотинец говорит: – Не, теперь кишка тонка у фюрера, чтобы «котлы-то» устраивать. Гонят его везде. Вытурили из Ржева и Вязьмы, у Ленинграда шарахнули, от Воронежа шуганули, Курск у нас. Погоним и здесь. А может, и в Орле прихлопнем, как в Сталинграде. Ну а продукты уже нормально подвозят. Пусть не хвастает шпиком да шнапсом фриц... Вот так земляк! Режет как по-писаному. Точно так же не раз говорил нам замполит дивизиона капитан Чернов. 20 апреля. Весна в разгаре. Болдырев в мечтах. Злочевский не дремлет. Плакат в землянке. Да, у нас в землянке на НП плакат: «Убей немца или он убьет тебя». Немец целится прямо в меня... Чудак замполит, знает ведь, что сами понимаем мы всё это, но все же велел пришпилить... Весна берет свои права. Хорошо пригревает солнце. Крепнет, оклемываясь от трудной зимы, наша батарея. Сашка Митрошкин, Коля Бородин и Ванька Болдырев уж не такие доходяги, как тогда, зимой. У Болдырева лицо вылащивается и уже, как у нас говорят, кирпича просит. Кстати, я уж было и позабыл, что он такой красивый. В нашей дымной землянке он часто говорит теперь об Алтае, о сибирских краснощеких девчатах, с которыми он, Ванька Болдырев, ух как разгуляется, когда вернется домой. А мой друг Степка, огневик Злочевский, не дремлет и не мечтой живет. Уже сдружился с какой-то дивчиной из соседней деревушки, которая вместе с сотнями тысяч курян роет окопы и противотанковые рвы... А вот я будто прикован к передовой и ни шагу от нее. Па днях майор Борисов объявил мне благодарность за искусно замаскированный НП на деревьях. Ребята в штабе дивизиона поговаривают о наградах за зимние бои. Но я сужу иначе – не может того быть. Побед- то у дивизии, считай, не было. 15 июня. «Связь на катушки!» Чернозем – глина, чернозем – глина.
RkJQdWJsaXNoZXIy ODU5MjA=