КУРСКАЯ БИТВА В ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОЙ ПАМЯТИ 208 Идет четвертый месяц после жутких мартовских «боев местного значения». Стоим в обороне. Закапываемся. Делаем огромные наблюдательные пункты. Из села Красный Октябрь переехали в Калачевский лес. Снова зарывается, лезет в землю батарея. Делаем большие землянки в три и больше накатов. Ночь за ночью кипит работа. А что такое задание оборудовать НП «с учебной целью?» Это блиндаж КП, три ячейки наблюдения с «козырьками», две землянки для разведчиков, связистов и топографов, рубка радистов, перекрытая уборная. И все это соединено проходом, перекрытым в один накат. Затем проход в тыл – траншея. Все это надо вырыть глубиною более чем в рост, а длиною порой на сотни метров. Почти то же самое в матушке-пехоте, которую беспрерывно пополняют и учат в Калачевском лесу. А мы только успеем закончить НП в одном месте, сразу же снимаемся и переезжаем. Закончишь, и вот она, команда: «Связь на катушки!» И опять чернозем – глина, чернозем – глина и землянки в три наката... Ванька Болдырев: – Я так привык к земле, что приеду на Алтай, вырою землянку и поселюсь в ней. Забыл, как в избе-то... На ладонях у нас вначале были водянистые волдыри, потом они полопались и появились болячки. А потом ладони затвердели и задубели, как голенища кирзовых сапог. Меньше чем за три месяца 12 раз перекочевывали с места на место. А ведь мы не только учимся рыть окопы и оборудуем блиндажи, но главное – держим оборону. 20 июня. На «отдыхе». Лязгают гусеницами «тридцатьчетверки». «Наша песня кочевала». И все-таки командование дало нам передышку от окопов, отвело нас в лес. Там десять дней «отдыхали» с пехотой. Огневики учились стрельбе по быстродвижущимся целям, переносу и сосредоточению огня в различных направлениях, мы – совмещать профессии разведчика и связиста. И всех нас обкатывали, утюжили танки. Не раз «тридцатьчетверки» лязгали гусеницами над головой. А еще мы учились ходить строем с песней. Я и Степа, как и в Чите, и в Новосибирске, запевали:
RkJQdWJsaXNoZXIy ODU5MjA=