235 – Ну, как?! Теперь либен?! – крикнул я и, сам не знаю почему, процитировал: Выходила Накатьюшка На высоки береги крутой... И снова грозное свистящее «пение», снова залп «катюш» ... Теперь уже не только у рядом стоящего комбата Прамонова застилали глаза слезы... 10 июля. Всем денькам денек. Немцы молотят Молотычн. А Молотычи – вокруг. Пять раз несолоно хлебавши. Сибиряки дерутся до последнего. Не прошли. Ну, был денек 10 июля! Всем денькам денек! Часов в шесть утра, чтобы взять реванш за поражение в ночном бою, враг начал мощный артиллерийский обстрел и нанес бомбовые удары по Молотычам. Туда двинулись танки и пехота. Первая атака – отбита. Через час – еще одна. Но и эта задохнулась. Вновь более получаса молотят Молотычн и боевые порядки вокруг них вражеская артиллерия и «юнкерсы». К середине дня в четвертый раз движется на деревушку танковое скопище. На этот раз удар принимают на себя танкисты генерала Васильева и поредевшие батальоны Хабаровского полка. И опять остановлен враг. И в Теплом продолжается сражение. Там дерутся в окружении 7-я и 8-я роты Читинского полка. До последнего дерутся сибиряки. Полковник Григорьев уже ничем не может помочь им – резервы иссякли. Отдельные танки, обойдя окруженные роты, приближаются к штабу полка. Начальник штаба Чугунов организует круговую оборону, и штабные офицеры отражают атаку: противотанковыми гранатами подбивают «пантеру», другую... Горит домик, в котором находится знамя полка. Его вынести некому – часовой убит. Но бросается в окно и выхватывает из пламени уже начавшую тлеть святыню части солдат по фамилии Ермоленко. Но тут же он, прошитый пулеметной очередью, надает. Знамя берет сержант Губарев. Но падает и он. И только третий, разведчик Бородин, успевает скрыться со знаменем за пылающим
RkJQdWJsaXNoZXIy ODU5MjA=