Хранитель правды о войне

26 ты, убьют тебя. На войне много убитых и раненых. В руках у каждого – только оружие. Ни фотоаппаратов, ни фотографов и в помине нет. И люди на фронте долго не живут, а выбывших заменяет пополнение. Я оказался счастливчиком. За три с небольшим года пребывания на передовой только трижды был ранен и два раза сильно контужен близкими разрывами снарядов. От контузий не приходил в сознание по три дня. А при последней контузии ни пульса, ни дыхания долго не было, думали, мертвый, в братскую могилу уже начали опускать, да уронили. Я ударился головой об уже лежавшего покойника и тихо вскрикнул. Меня вытащили из могилы, а на третий день я пришел в сознание. Такая жизнь на передовой. Это в тылах: в штабах, на кухнях, на складах – люди живут в деревнях, по хатам. А мы, кто непосредственно воевал и в кого немцы стреляли, – на голых полях, под немецким огнем, да под открытым небом, не раздеваясь на ночь, в любую погоду и в любое время года жили. Я был артиллерийским командиром, с передовой подавал по телефону команды орудиям для стрельбы. Мне надо было видеть противника, чтобы корректировать огонь, поэтому всегда был рядом с пехотой, на передовой. Пехота как воюет? Солдаты батальона, человек 100-150, лежат на передовой линии с винтовками и пулеметами метрах в трех-пяти друг от друга и ждут от комбата команду на атаку. А немцы в двухстах метрах впереди сидят в глубоких траншеях тоже с автоматами и