Хранитель правды о войне

34 сдавали экзамен, о чем подумали в тот момент? – Мне было 20 лет, учился в Ленинграде в пединституте имени Герцена. Строгий преподаватель, сухощавый старичок, даже услышав о начавшейся войне, не отказался от намерения экзаменовать нас. Дисциплину-то я сдал на «отлично», но все планы на каникулы, естественно, рухнули. Правда, мы считали, что быстро разобьем немцев. Взяться за оружие я хотел чуть ли немедленно, тем более что был физически подготовленным, имел значок ГТО второй ступени, что соответствовало кандидату в мастера спорта. Мы с ребятами сдали пиджаки в кладовку с уверенностью, что скоро вернемся и вновь возьмем их. Но не все из нас вернулись... – Одно из Ваших интересных наблюдений, что военную науку нужно знать, хотя именно поступая иначе, иногда удается спасти свою и чужие жизни? – Такой вывод я сделал во время первого боя под Ржевом. На рассвете наша батарея обстреливала немцев из гаубиц, и по нам открыли ответный огонь. Но все снаряды пролетели мимо, прямо над нашими головами. Там, где мы изначально собирались встать, земля была буквально «вспахана» взрывами. А эту позицию, оказавшуюся счастливой, я занял ночью по ошибке, поскольку было слишком темно. Только поэтому и выжили, что орудия стояли не «по науке». Впредь уже намеренно так поступал, поскольку стандартным правилом руководствовался и противник. По лезвию бритвы – Ваши книги содержательные, полные подробностей, имен и дат. Вы в войну вели какие-то записи? – Дневники ни в коем случае не разрешались, чтобы никакие важные сведения не попали к врагу. Приведу в пример случай, показывающий, какую роль сыграла одна единственная записка у пойманного нами «языка»… Перед Курской битвой немцы сосредотачивали танки под Белгородом. Центральная разведка знала об этом, но надо было взять «языка» – немецкого танкиста, чтобы подтвердить, что «Тигры» и «Фердинанды» уже на позициях. Только сделать это долго не удавалось, прежнего командира 52-й дивизии даже сняли с должности. Через мой наблюдательный пункт за три месяца