53 сало то в озноб, то в жар, то я плакал навзрыд, то аплодировал изо всей мочи, то барабанил ногами по полу – словом, безумствовал, как безумствовала, впрочем, и вся публика, до такой степени, что буквально яблоку негде было упасть»... Не правда ли – так и видишь этот зрительный зал начала прошлого века: огромная люстра с зажжёнными свечами, которую подтягивают ввысь, к потолку с началом действия; партер – «который был набит битком с трех часов пополудни»; любопытные, «платившие по десять рублей и более за место в оркестре между музыкантами», только бы увидеть спектакль; переполненные ложи. «Все особы высшего общества, разубранные и разукрашенные, как будто какое-нибудь торжество, помещались в ложах бельэтажа и в первых рядах кресел и, несмотря на обычное свое равнодушие, увлекались общим восторгом и также аплодировали и кричали «браво!» наравне с нами». На какие же моменты спектакля особенно взволнованно и восторженно отзывался зал? Какие реплики замечательного русского актёра Алексея Яковлева, игравшего князя Димитрия Донского, вызывали особенный энтузиазм публики всех слоёв? Жихарев цитирует эти реплики: «Беды платить врагам настало ныне время!» – говорит Димитрий – и зал «обращается в слух и общее внимание...», «никто не смел пошевелиться, чтобы не пропустить ни слова». «Иди к пославшему и возвести ему, Что Богу русский князь покорен одному!» – говорит Димитрий послу хана Мамая, и снова зал взрывается криками «браво!», трепетом, рукоплесканиями. И дальше – «едва Димитрий в ответ князю Белозерскому, склонявшему его на мир с Мамаем, произнес: «Ах, лучше смерть в бою, чем мир принять бесчестный!» – шум возобновился с большой силой». Жихарев вспоминает, как после аплодисментов и восторженных криков публики Яковлев вынужден был остановиться и терпеливо ждать момента, чтобы возобновить свой монолог. Ждать пришлось минут пять, но вот, наконец, крики умолкли и актёр смог продолжать. А после фразы «Ах! Лучше – смерть в бою, чем мир принять бесчестный!» – овации возобновились, и актёрам пришлось снова не менее десяти минут стоять и ждать, когда в зале наступит тишина. Коллегами Яковлева по спектаклю были, кроме многих других, актриса Екатерина Семёнова (княжна Ксения) и любимец публики Яков Шушерин (князь Белозёрский). Актёр Яков Емельянович Шушерин.
RkJQdWJsaXNoZXIy ODU5MjA=