Все написанное мною лишь Россией и дышит...

Но из всех испытаний он вышел настоящим христианином - нашел духовную опору в Евангельском учении: « Страдания и потрясения, вызванные революцией, не во мне одном вызвали религиозный подъем. Удивительного в этом нет. Хаосу, крови и безобразию противостоит гармония и свет Евангелия, Церкви. (Само богослужение есть величайший лад, строй, облик космоса.) Как же человеку не тянуться к свету?» Это были не просто слова, но живой опыт души… И в его творчестве появляются произведения о дореволюционной России: рассказы «Улица Святого Николая», «Белый свет», «Душа». Их можно отнести к новой религиозной прозе - они изнутри пронизаны христианским мироощущением: в них нет уныния, отчаяния или проклятий в адрес большевикам, зато есть понимание, сострадание и смиренное приятие тягот судьбы как Божественного Промысла: « Судьба? Так что ж. Терпи, трудись спокойно, в области высокой. И надейся… Малая жизнь, ты не Верховная ». (Б. К. Зайцев, «Белый свет»). « Полнейший образ красоты, искусства всегда говорит «да», всегда - за Божье дело, если у него и нет напора боевого. Оно радует, веселит сердце чистым и возвышенным веселием », - писал Зайцев об А. С. Пушкине, но эти же слова всецело относятся и к его собственному творчеству.