Созидание - стиль жизни: к 75-летию Н. И. Гребнева

92 После исхода Белой гвардии за кордон оракулы-русоведы предрекали закат русской культуры, дескать крестьянское племя не способно выпестовать элитное семя. Однако не в барских ведь хоромах возрождались новые поколения ученых, покорителей космоса и полководцев, художников, артистов и писателей. Из этой среды и мы, книговеды, Гребневы… (Из дневниковых записей И. П. Гребнева). У этой династии не только глубокие корни, интересное настоящее, но и, несомненно, великолепное будущее. Главное семейное дело Гребневых – книга во всех ее проявлениях – ипостасях, от замысла, задумки до появления в свет и даже праздника по этому поводу. Особенность тут вот какая: Гребневы освоили не только печать, полиграфию, но и главный процесс – само написание книги! Неслучайно на знамени династии начертано: «От идеи до тиража!». Первую книгу собственноручно издал старший в династии И.П. Гребнев. Совсем недавно, а именно 7 ноября, дородное семейство (на фото лишь старший его состав) отметило столетие со дня рождения основателя не только семейства, но и созвездия династий медиков, строителей, земледельцев… Книговедение – удел ветви Гребневых–старших: старшего из сыновей – Николая, среди внуков – Евгения и в том же статусе правнука – Дениса. Иван Петрович первые книги в прямом смысле написал. Вообразите, как это было: год тридцать третий. Захолустье глубинное – Платава, за Конышевкой. Чѐрный воронок вихрем подлетевший к местной школе, увез вместе со скромными пожитками, в которых были и учебники, в неизвестном направлении учителя, по политическим убеждениям эсера. Продолжить уроки предписано было старосте Ивану Гребневу. ...Учителя так и не дождались. А после огляделись – нужда отпала: староста не только продолжил преподавать многие из предметов, но и восполнил отсутствие учебников: от руки написал новые. Исполнил их старательно, с великолепной каллиграфией, проиллюстрировал «цветной печатью» – то есть художественно оформил и переплел. В этой редкостной, по теперь уже музейным понятиям соборной книге есть не только дневник старосты с протоколами собраний, который вполне приемлем как публицистика «смутного» времени, но и литература, причем художественная, к тому же собственного производства: Я сын батрацкий, Мать – из барских слуг, Но я, учитель, род крестьянский славлю! И борозду, и плуг я не оставлю, А конь – мой верный и надежный друг…