На следующий день после совета в Филях, а именно 2 сентября 1812 года русская армия оставила Москву. Утром 14 сентября 1812 года Наполеон ехал к Поклонной горе. Москва сразу открылась его взору. Яркое солнце заливало весь колоссальный, сверкавший бесчисленными золочеными куполами город. Шедшая за свитой старая гвардия, забыв дисциплину, тесня и ломая ряды, сгущалась на горе, и тысячи голосов кричали: "Москва! Москва! Да здравствует император!” И опять: "Москва! Москва!” Въехав на холм, Наполеон остановился и, не скрывая восторга, воскликнул тоже: "Москва!” Наполеон даже в этот миг упоения победой и гордыней не забывал, чего стоило добраться до этой великой европейско-азиатской красавицы. Пожары начались вечером того же дня. Вначале загорелся винный двор, затем взорвался пороховой магазин, загорелся Гостиный двор. Вспыхнули Торговые ряды, дома, церкви. 15 сентября пожар разросся до таких масштабов, что было трудно уже что-то предпринять для его тушения. Да и некому было - Москва была пуста. Большинство жителей покинули город. Остались только больные и немощные, да горстка дезертиров русской армии.
Началось разграбление солдатами наполеоновской армии лавок Торговых рядов и Гостиного двора. На берегу Москвы-реки к вечеру 15 сентября загорелись хлебные ссыпки, а искрами от них был взорван брошенный русским гарнизоном накануне большой склад гранат и бомб. Загорелись Каретный ряд и очень далекий от него Балчуг около Москворецкого моста. В некоторых частях города, охваченных пламенем, было светло, как днем. Центр города с Кремлем еще был пока не затронут, или, точнее, мало затронут. Большой Старый Гостиный двор уже сгорел.
Настала ночь с 15 на 16 сентября, и все, что до сих пор происходило, оказалось мелким и незначительным по сравнению с тем, что разыгралось в страшные ночные часы. В ночь с 18 на 19 (с 6 на 7 по ст. ст.) сентября пожар достиг наибольшей силы. В дальнейшем пожар стих, однако в отдельных местах возникали его новые очаги, горевшие вплоть до выхода французской армии из Москвы. Из 9158 жилых домов пожар уничтожил 6532, из 8521 лавки - 7153, из 329 церквей - 122. Более других пострадали Китай-город и Земляной город. Сгорел университет с его архивами, коллекциями, библиотекой, а также многие усадьбы с бесценными собраниями произведений искусства, в том числе сгорел единственный экземпляр "Слова о Полку Игореве" из собрания Мусина-Пушкина. В результате пожара погибли более 2000 тяжелораненых российских солдат, оставленных (как тогда было принято) на попечение противника из-за невозможности эвакуации.Тогда-то его офицеры и солдаты пограбили столицу России, осквернили захоронения, разорили церкви. О мародёрстве распоясавшихся французских солдат ещё долго после войны ходили легенды. Они врывались в монастыри, втаптывали в грязь святые иконы, срывая с них ризы, забирали золототканые облачения священнослужителей, рылись даже в раках, где лежали мощи святых.В течение 36 дней Наполеон находился в Москве, томясь в ожидании мирных переговоров. После 26 августа 1812 года стало ясно, что Москву придётся сдавать. Нужно было срочно эвакуировать ценности, а особенно кремлёвские реликвии. Московский генерал-губернатор граф Фёдор Васильевич Ростопчин занимался срочной эвакуацией.
Именно он вывез из Первопрестольной пожарный инструмент, а по одной из версий, оставил для поджогов группы полицейских чиновников, которые и устроили пожар. Но в первую очередь Ростопчин был озабочен спасением сокровищ Кремля. Он поручил их вывоз сенатору и обер-церемониймейстеру П.С. Валуеву. Последний потребовал у Ростопчина предоставить 250 лошадей для вывоза ценностей в Нижний Новгород.
Времени было в обрез, всё вывезти было невозможно. Особенно громоздкие и менее ценные вещи пришлось оставить, в частности, старинные сабли, шашки, ружья, украшенные серебром и драгоценными камнями, а также оклады от икон, серебряные рамы от картин, гобелены, золототканые материи. Всё, что не удалось вывезти, Валуев прятал в тайники.
В первую очередь обер-церемониймейстер занимался вывозом драгоценностей и предметов дворцового обихода, предметов декоративно-прикладного искусства, оружия из Оружейной палаты. Кроме того, заботой Валуева стали ценности Патриаршей ризницы, где хранились бесценные предметы церковного обихода, Большого Кремлёвского дворца и Грановитой палаты, кремлёвских соборов и церкви Спаса на Бору. Всё было погружено на 150 телег, которые двинулись в направлении города Владимира. То, что не смогли погрузить на телеги, прятали в тайниках, замуровывали в стены, зарывали в землю.Когда французы ушли из Москвы, первыми на развалины Кремля прибыли Валуев с Ростопчиным. Граф принялся за мероприятия по восстановлению сожжённого города, но, несмотря на деятельные хлопоты, он потерял былую популярность из-за упрёков в организации поджога. По его приказу Валуев составил список украденного французами.
По самым скромным оценкам французы «увели» из Кремля 18 пудов золота, 325 пудов серебра, тысячи украшений с драгоценными каменьями, старинное оружие, тонны церковной посуды, золотые и серебряные оклады с эмалью, жемчугом, самоцветами. С сожалением Валуев обнаружил, что многие тайники погибли, будучи разграбленными или просто взорванными вместе с кремлёвскими стенами.
Многие уникальные изделия из золота и серебра французы переплавляли в слитки, для чего в Успенском соборе Кремля были поставлены плавильные печи. Помимо общего обоза с добычей личные обозы с трофеями имел каждый из наполеоновских маршалов. Кроме того, каждый солдат нёс в ранце личную добычу. Писатель Стендаль, который участвовал в русской кампании, позднее вспоминал, что, как и его сослуживцы, зашил в своей шинели золотые российские монеты. Артиллерийские и госпитальные повозки прогибались под тяжестью награбленного.
Наполеону удалось вывести из России от 20 до 80 тысяч человек. Если считать, что каждый солдат нёс хотя бы по полкило монет и ценностей, то общий вес награбленного в России, без учёта того, что везли в обозах, составил от 10 до 40 тонн. Некоторые участники бегства говорили о том, что солдаты буквально прогибались под тяжестью ранцев, значит, награбленного было ещё больше.
Однако после ухода Наполеона много ценных вещей было найдено на территории Кремля. Бесценные для русских иконы французы бросали на землю, срывая с них лишь оклады. Нашлись бронзовые двуглавые орлы с кремлёвских башен, большой крест с колокольни Ивана Великого. Однако многое погибло безвозвратно...
Французы покинули Первопрестольную 7 октября. Добыча сильно затрудняла движение наполеоновской армии в направлении Калуги. Войска сильно растянулись. Некоторые повозки застревали в грязи, и их приходилось бросать прямо на дороге. Дорога позади отступающих французов была усеяна картинами, книгами, канделябрами, статуэтками, вазами. Часть этих ценностей, вероятно, достались местным крестьянам.
Известно, что первый обоз с награбленными ценностями Наполеон вывез из Москвы ещё до того, как армия покинула город. Обоз сопровождала сильная кавалерийская охрана.
Второй обоз следовал за императором во время отступления из Москвы. Благодаря разведке Кутузов определил, что французы движутся на Калугу, и перебросил главные силы к Малоярославцу. Русская армия встала на пути французов.
Здесь произошло сражение, в результате ожесточённого боя город оказался в руках неприятеля. Дальше Наполеон принял решение отступать по уже разорённой Старой смоленской дороге. Обоз, по-видимому, двигался вместе с ним. Русская армия шла параллельным курсом по просёлочным дорогам, заставляя французов отступать быстрее.
Существует версия, что во время этого быстрого движения «московская добыча» была где-то спрятана или зарыта в земле и сброшена на дно озера или реки. Одно время говорили, что клад находится на дне Семлевского озера под Вязьмой.
Самая распространённая и, по-видимому, самая достоверная версия – «московская добыча» была спрятана при переправе через Березину, зарыта или затоплена в нескольких местах. Те солдаты и офицеры, что непосредственно участвовали в этой акции, скорее всего, погибли при переправе и позже. Наполеон, конечно, знал приметы тех мест, но ему было уже не до русских сокровищ. В Россию он возвращаться не собирался.
По свидетельствам самого Бонапарта, остатки «московской добычи» были разграблены французскими солдатами 10 декабря 1812 года по дороге между Вильно и Ковно. Часть обоза вместе с артиллерийскими орудиями отбили казаки Матвея Ивановича Платова. Их добыча была отправлена в Новочеркасск.
Известно, что в течение нескольких лет после окончания войны местные крестьяне ныряли в Березину, надеясь что-нибудь найти. И действительно, находили французские ружья и сабли, лошадиные подковы, золотые и серебряные монеты, однако то, что можно было бы назвать «сокровищем», не нашли.
Литература
- Земцов, В. Обманчивое русское солнышко [Текст] : Наполеон в Москве и его синоптики / В. Земцов // Родина. - 2012. - № 6 (спецвыпуск) . - С. 62-64.
- Наполеон зашел слишком далеко [Текст] : об ошибках императора и пожаре Москвы рассуждает главный хранитель музея-панорамы "Бородинская битва" Лидия Ивченко // Эхо планеты. - 2012. - № 17 (3-16 мая). - С. 32-35.
- Привалихина, С. Загадка московского пожара 1812 года [Текст] / София Привалихина // Природа и человек. - 2012. - № 9. - С. 72-74.
- Привалихина, С. Москва, спаленная пожаром ... [Текст] / С. Привалихина // Красная звезда. - 2012. - 1-7 июня. - С. 23.
- Шеин, И. Разгром Наполеона в России [Текст] / И. Шеин // Военно-исторический журнал. - 2012. - №6. - С. 3-9.
- Ярхо, В. Москва в 1812 году: подожгли или сама сгорела? [Текст] / В. Ярхо // История. - 2012. - № 6. - С. 10-19.