Пережить страшное горе ей помог сын Николай: она жила ради него. В пятнадцатилетнем возрасте умирает ее единственный сын, и генеральша навсегда селится в своей общине. Мать похоронила сына под сводами храма Спаса Нерукотворного. Маргарита продала имение и на вырученные деньги построила дома для солдатских вдов. Позже она основала женский монастырь, где стала игуменьей. Все силы и энергию она потратила на то, чтобы облегчить страдания солдатских вдов. Она была чуть ли не единственная, кто не побоялся просить Николая о смягчении участи ссыльному брату-декабристу (полковник М. М. Нарышкин), - известно, как не любил таких просьб Николай, как страшен был в гневе. Но царская семья с уважением относилась к этой маленькой женщине, потерявшей все, но не растерявшей своей души. Она не была святой, не совершала чудес... но ее можно назвать настоящей героиней — точно так же, как и тысячи других русских женщин, которые потеряли близких и остались верными их памяти до конца. Она, как и эти женщины, лишь несла свой крест — как умела — и, наверное, до своего смертного часа не ведала сомнений на избранном пути — как и ее муж в свой смертный час, на этом же самом месте, у Семеновских флешей, 26 августа 1812 года. Именно ей мы обязаны тем, что есть ныне Бородинское поле и Спасо-Бородинский монастырь, построенный на ее деньги в память о муже и всех убиенных на поле Бородинском. Кстати, в народе Тучкову прозвали Бородинской игуменьей. Храм Спаса Нерукотворного, который начали возводить через два года после битвы, стал не только первым памятником героям, но и символом великой любви. До последних дней жизни игуменья Мария жила в доме напротив усыпальницы мужа и сына. Словно предчувствуя кончину, незадолго до смерти, она сожгла письма мужа к ней, не желая, чтобы их читали чужие люди. Игуменья Мария скончалась 29 апреля 1852 года. После ее смерти в доме все было оставлено нетронутым. |