276 варомъ и смолою клокощущею. Всѣ сіи губительныя средства не могли обуздать ярости непріятеля. Вдругъ одинъ Московскій гражданинъ, суконинкъ Адамъ Москвитинъ, стоявшій у Флоровскихъ воротъ, примѣтивъ знатнаго Татарина, беретъ въ твердую мышцу лукъ, натягиваетъ тетиву, пускаетъ острую стрѣлу: взвившаяся стрѣла, летя быстро и мѣтко, пронзаетъ сердце одного Ордынскаго Князя, храбрѣйшаго и славнаго между богатырями Могольскими. Смерть его повергаетъ Царя въ несказанную печаль и приступъ прекращается. Такъ колеблемый страхомъ и надеждою Тохтамышъ провелъ три дня, а на четвертой, видя упорное и храброе сопротивленіе осаждающихъ, прибѣгъ къ вѣроломству, обыкновенному пособію злодѣевъ, и предложилъ перемиріе. Остей, имѣвшій мужественную душу, съ благородною довѣренностію явился въ непріятельскій станъ для постановленія условій. Татары окружаютъ героя, повергаютъ и предъ лицемъ Царя своего, злодѣйски умерщвляютъ Литовскаго Князя. Жертва сія была началомъ ужаснѣйшаго кровопролитія. Тогда Тохтамышъ повелѣлъ обложишь Москву со всѣхъ сторонъ. Татарскій духъ неудовольствовался симъ удачнымъ опытомъ вѣроломства; въ злобѣ своей примыслилъ сильнѣйшій и пагубнѣйшій. Два сына Князя Нижегородскаго находились при Тохтамышѣ; сихъ младыхъ Князей успѣлъ Ордынскій Царь преклонить къ себѣ: или прелестію верховной власти, идола тщеславныхъ душъ, обѣщая отдать имъ Великое Княженіе Московское; или страхомъ, грозою робкихъ; или внушеніемъ, удобнымъ обольстить неопытные умы, что не жаждетъ онъ крови, что желаетъ единственно покорности. Юноши Василій и Симеонъ Нижегородскіе, содѣлались орудіями свирѣпаго врага, орудіями къ истребленію Москвы. Забывъ санъ свой, честь близкаго родства съ героемъ Донскимъ; забывъ, что, нося славное имя Россовъ, долженствовали они гордиться онымъ, и за честь отечества принести себя въ жертву; юноши сіи, сдѣлавъ первый шагъ къ раболѣпству, не остановились идти далѣе. По наставленію Тохтамыша, съ Ордынскими вельможами и окруженные войскомъ, подъѣхали они къ городу: Московскіе граждане, увидѣвъ со стѣнъ приближеніе Нижегородскихъ Князей, прекратили непріязненные дѣйствія, и услышали отъ нихъ слѣдующую рѣчь: «Царь Тохтамышъ жалуетъ васъ, зная, что вы невинны и незаслуживаете гнѣва его. Противъ Великаго Князя Димитрія Іоанновича ополчился и воюетъ Царь, а вы достойны его милости. Желаетъ, чтобы вы съ Воеводами вышли на встрѣчу ему съ небольшими дарами; желаетъ видѣть градъ вашъ. Отворите ему ворота и пріимите отъ него миръ и любовь. Имѣйте вѣру къ намъ, Христіанамъ, вашимъ Князьямъ». — Ничто не можетъ извинить слабодушнаго поступка Князей Нижегородскихъ; никакія побужденія не долженствовали преклонить ихъ къ оному. Честный человѣкъ, прямый сынъ отечества, предпочитающій честь и славу онаго жизни своей, не поколебался бы въ подобномъ обстоятельствѣ: съ благороднымъ величіемъ и твердостію обнажилъ бы онъ грудь свою и, для спасенія отечества, безтрепетно бы принялъ отъ убійцы ударъ кинжала. Московскіе граждане, приклонивъ слухъ къ льстивымъ словамъ юношей и довѣряя имъ, Какъ единокровнымъ Государю ихъ Князьямъ, спѣшатъ къ своей погибели: ду-
RkJQdWJsaXNoZXIy ODU5MjA=