63 стоятельства, при которых великий князь нуждался в утешении, могли быть следствием гораздо более серьезной и, главное, не разовой, а периодически возникающей угрозы – чумной эпидемии. Время княжения Димитрия Иоанновича — не только эпоха победы над Ордой в Мамаевом побоище, но и время «черной смерти», как называли болезнь в Западной Европе, пандемии чумы (в русских летописях — «мора»), охватившей большую часть планеты, включая Восточную Европу и земли Руси. Придя в 1347 г. с территории Орды через Крым в Италию, «чёрная смерть» быстро охватила Европейский континент и не затихала около столетия, раз за разом повторяясь в виде эпидемических волн разной степени интенсивности. За полстолетия, до конца XIV в., русские земли опустошило около десяти волн чумы. Как помним, утешение в виде перстня с надписью «ВСЕ СѦ МИНЕТЪ» царю в притче принес анонимный «един… нѣкто от духовных отец, знаемых ему». Анатолий Турилов полагает, что этот некто должен был быть духовником царя, хотя впрямую о принадлежности последнего «покаяльной семье» «некоего от духовных отецъ» речь в притче как будто не идет. Но исследователь совершенно прав в том, что, следуя логике отождествления героев притчи с реальными лицами XIV в., искать «автора» идеи оригинальной печати надо среди близкого великому князю духовенства. В окружении Димитрия Иоанновича, человека некнижного, «речение», помещенное на печати, могло появиться в том или ином виде только при посредстве просвещённого и сведущего в литературе современника. Именно он, собственно, и стал «утешителем» «царя». Исследователь предположил, что инициатива по созданию оригинальной печати могла исходить от кого-то из духовных отцов, близких к князю Димитрию: преподобных Сергия Радонежского или Феодора Симоновского ― оба были широко известны своей учёностью. В первые годы великого княжения Димитрия Иоанновича, на которые, как предполагается, пришлось время изготовления необычной буллы, опекуном осиротевшего малолетнего князя был глава Русской Церкви, митрополит Алексий (между 1292–1305 – 1378 г.). Выдающийся государственный деятель и одновременно – иерарх высокой учености, причастный книжному делу, митрополит, кроме того, не раз бывавший в Царьграде, как никто другой он был осведомлён относительно титулования великих князей в делах Константинопольского патриархата. Небесный покровитель митрополита Алексия, святой Алексий, человек Божий, в Греции почитался, кстати, как защитник от эпидемий. Так что, вполне возможно, что именно митрополита Алексия надо считать и идеологом создания уникальной печати своего воспитанника, великого князя Димитрия Иоанновича, и тем знатоком книжности, который знал притчу с «утешительным» «речением», саму же печать возможно отнести к 1364–1365 гг. В таком случае, как «царь» притчи был аллюзией великому князю московскому, так и «некто от духовных отец, близких емоу» был аллюзией митрополита Алексея, которому Димитрий Иоаннович был обязан ежедневным утешением во время чумы: «ВСЕ СѦ МИНЕТЪ».
RkJQdWJsaXNoZXIy ODU5MjA=