Преподобномученица Мария (Скобцова)
Мария (Скобцова) (1891 - 1945), монахиня, поэтесса и автор религиозных статей, преподобномученица
В миру Скобцова Елизавета Юрьевна, урожденная Пиленко, в первом замужестве - Кузьмина-Караваева, родилась 8 декабря 1891 года в Риге в семье крымского помещика. Детство и отрочество прошло около Анапы. Там у ее отца, талантливого любителя-агронома, позднее директора Никитского ботанического сада в Крыму, было небольшое имение с виноградником. После смерти отца в 1906 г. семья переселяется окончательно в Санкт-Петербург, где Лиза поступает в частную гимназию. В 15 лет она стала интересоваться литературой и искусством, бывать на литературных вечерах, на одном из которых выступал Блок. Так завязалась дружба. Ей было 15 лет, а знаменитому поэту — 25. Впоследствии они долгие годы состояли в переписке.
По окончании гимназии поступила на философское отделение Бестужевских курсов.
В 18 лет вышла замуж за юриста, члена партии эсеров Д.В. Кузьмина-Караваева, близкого друга многих литераторов, ставшего впоследствии католическим священником. В период их недолгого брака Елизавета Юрьевна углубляется в религиозные поиски, в ней всё больше утверждается дух христианства.
Писала стихи и участвовала в литературной и художественной жизни Санкт-Петербурга, посещала «башню» В. Иванова и кружок А. Блока. В 1912 году издала свой первый сборник стихов.
Она расходится с мужем и в 1913 году уезжает с дочерью Гаяной в родную Анапу, где поселяется в семейном имении. Тут она переживает начало революции и встречается со своим будущим мужем — Даниилом Скобцовым.
До революции была членом партии эсеров, сочуствовала революционным событиям. В 1918 году – была городской головой г. Анапы. В Москве участвовала на стороне эсеров в акциях против большевиков.
В марте 1919 года арестована на Юге белыми войсками и приговорена к двухнедельному заключению.
Эмигрировала через Тифлис в Константинополь с двумя детьми и Д.Е. Скобцовым, там вышла за него замуж. В Стамбуле у нее рождается еще одна дочь - Настя, которая умерла в возрасте двух лет.
В 1920 году перебралась в Сербию.
В 1923 году вместе с семьей поселилась в Париже.
Активный член Русского студенческого христианского движения (РСХД), участница его первых съездов. В 1930 году избрана местным секретарем во Франции по работе во французской провинции.
С конца 20-х годов в Париже она стала помогать всем, кто нуждался в поддержке и помощи. Елизавета Юрьевна стала стремиться к монашеству как самоотверженному служению Господу и людям. Состояла в юрисдикции митрополита Евлогия (Георгиевского).
7 марта 1932 года получила церковный развод.
В марте 1932 года пострижена в монашество митрополитом Евлогием. При постриге получила имя в честь святой Марии Египетской.
В 1932 году основала в Париже общежитие для одиноких женщин (9, villa de Saxe). Через два года общежитие переехало на улицу Лурмель, д. 77.
В 1933 году - участница съезда РСХД в Эстонии. Была избрана секретарем Центрального секретариата РСХД по миссионерской и социальной работе.
В 1935 году дочь м. Марии Гаяна уехала в СССР и через два года умерла в Москве от дизентерии. 27 сентября 1935 года вместе с Г.П.Федотовым, И.И. Фондаминским и Ф.Т.Пьяновым основала благотворительную и культурно-просветительную организацию помощи русским эмигрантам "Православное дело".
В 1935 году совместно с Ф. Т. Пьяновым и священником Михаилом Чертковым основала "Дом отдыха" для выздоравливающих туберкулезных больных в местечке Нуази-ле-Гран, а в 1936 году открыла, тоже с помощью Ф. Т. Пьянова, дешевое общежитие в особняке № 43 на ул. Франсуа Жерар (в 16 округе Парижа), ставшее филиалом центрального общежития на ул. Лурмель. Основала в Париже столовую для безработных.
Тогда же, в 1936 году при общежитии на ул. Лурмель была устроена церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы и курсы псаломщиков, а зимой 1936 – 1937 гг. - миссионерские курсы.
Посещала в больницах душевнобольных.
После начала Второй мировой войны принимала участие в деятельности французского Сопротивления. С началом оккупации Парижа дом, который она основала на ул. Лурмель, 77, становится одним из штабов Сопротивления, центром антифашистской деятельности в Париже. В нем жили бежавшие из плена советские солдаты, посылались посылки, деньги, устраивались побеги. Душой лурмельского комитета была мать Мария.
9 или 10 февраля 1943 года вместе с о.Дмитрием Клепининым была арестована фашистами и содержалась в концлагере у форта Романвиль, затем в Компьенском лагере, а оттуда была увезена в Германию в Равенсбрюк. О. Димитрий и ее сын Юрий Скобцов были отправлены в Бухенвальд.
Казнена 31 марта 1945 года в концентрационном лагере Равенсбрюк в газовой камере. Существует несколько версий ее гибели. По одной из версий, мать Мария пошла в газовую камеру вместо одной из отобранных фашистами женщин. По другой, она болела дизентерией, ее долгое время прятали, но в конце марта все-таки обнаружили. Она не могла стоять на ногах, так очень ослабла. На следующий день ее отправили в газовую камеру.
В 1985 году мемориальным центром Яд Вашем матери Марии посмертно было присвоено звание "праведник мира" .
В 1992 году в селе Юровка под Анапой, на могиле предков матери Марии, произошло символическое захоронение праха из концлагеря Равенсбрюк.
9 февраля 2003 года на месте бывшего общежития матери Марии – дома «Православное Дело» – была установлена мемориальная доска. 16 января 2004 года Священный Синод Константинопольской Православной Церкви причислил мать Марию к лику святых.
Она была поэтом, художником, философом, прекрасно вышивала. Но, приняв монашеский постриг, весь талант своей души, все свои силы и любовь посвятила помощи ближним и обездоленным.
По оценке Николая Бердяева: "В личности м. Марии были черты, которые так пленяют в русских святых женщинах — обращённость к миру, жажда облегчать страдания, жертвенность, бесстрашие."
Сочинения
- Жатва Духа: В 2 книгах. - Париж, 1927 (2-е издание - Скобцова Е. Ю. (Мать Мария). Жатва Духа. -Томск: Водолей, 1994).
- А. Хомяков - Париж, 1929. - 61 с.
- В. Соловьев - Париж, 1929. - 50 с.
- Достоевский и современность - Париж, 1929. - C. 74
- Мать Мария: Стихотворения, поэмы, мистерии, [статьи], воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк - Paris: La Presse francaise et etrangere, [1947]. - 165 с.
- Стихи - Париж, 1949. - 99 с.
- Мать Мария (Скобцова): Воспоминания, статьи, очерки [В 2 томах]. - Париж: YMCA-Press, 1992.
- Стихи - М.: Петрополис, 1994.
- Равнина русская Стихотворения и поэмы. Пьесы-мистерии. Художественная и автобиографическая проза. Письма. - СПб.: Искусство-СПб, 2001. - 767 с.
- Избранное - М.,1991.
- Типы религиозной жизни - М., 2001
Фотоархив прмц. Марии (видео)
Стихи из разных книг прмц. Марии
| Из цикла "Ожидание" За этот день, за каждый день отвечу, - За каждую негаданную встречу, - За мысль и необдуманную речь, За то, что душу засоряю пылью И что никак я не расправлю крылья, Не выпрямлю усталых этих плеч. За царский путь и за тропу пастушью, Но, главное, - за дани малодушью, За то, что не иду я по воде, Не думая о глубине подводной, С душой такой крылатой и свободной, Не преданной обиде и беде. О, Боже, сжалься над Твоею дщерью! Не дай над сердцем власти маловерью. Ты мне велел: не думая, иду... И будет мне по слову и по вере В конце пути такой спокойный берег И отдых радостный в Твоём саду. 22 августа 1933 г. + + + Бодрствуйте, молитесь обо мне, Все, держащие души моей осколок; Ныне час настал, и путь не долог; Все свершается, что видела во сне. Дух в томленьи смертном изнемог; Братья крепким сном забылись; Час настал; дороги завершились; И с душой моею только Бог. |
Из цикла стихов "ЗЕМЛЯ" Нет, Господь, я дорогу не мерю,— Что положено, то и пройду. Вот услышу опять про потерю, Вот увижу борьбу и вражду. Я с открытыми миру глазами, Я с открытою ветру душой; Знаю, слышу- Ты здесь, между нами, Мерой меришь весь путь наш большой. Что же? Меряй. Мой подвиг убогий И такой неискупленный грех, Может исчислением строгий,- И найдёшь непростительней всех. И смотреть я не буду на чашу, Где грехи мои в бездну летят, И ничем пред Тобой не украшу Мой разорванный, нищий наряд. Но скажу я, какою тоскою Ты всю землю свою напоил, Как закрыты дороги к покою, Сколько в прошлом путей и могил. Как в закатную серую пору Раздаётся нездешний набат И видны истомлённому взору Вихри крыльев и отблески лат. И тогда, нагибаясь средь праха, Прячась в пыльном, земном бурьяне, Я не знаю сомненья и страха, Неповинна в свершенной вине. Что ж? Суди! Я тоскою закатной Этим плеском немеркнувших крыл Оправдаюсь в пути безвозвратном, В том, что день мой не подвигом был. Париж, 1941г. |
| Сила мне даётся непосильная... Сила мне даётся непосильная, Не было б её — давно упала бы, Тело я на камнях распластала бы, Плакала б, чтобы Услышал жалобы, Чтоб слезой прожглась земля могильная. Отпер Ты замок от сердца бедами. Вот лежит теперь дорога скатертью, — Во все стороны. То быть мне матерью, То поставил над церковной папертью, — Чем ещё велишь мне быть, — неведомо. Сердцем всё заранее угадано, Сердце принимает всё заранее. Принуждённое, как вольное страдание, Средь углей кадильницы пылание Духа человеческого, ладана. Дух мой… Сочтены Тобою дни его. Ты решил, карающий и губящий, Подарил, ведущий нас и любящий, Сохранённое Тобою рубище От многострадального, от Иова. |
+ + + Парижские приму я Соловки, Прообраз будущей полярной но́чи. Надменных укорителей кивки, Гнушенье, сухость, мёртвость и плевки, — Здесь, на свободе, о тюрьме пророчат. При всякой власти отошлёт канон (Какой ни будь!) на этот мёртвый остров. Где в северном сияньи небосклон, Где множество поруганных икон, Где в кельях-тюрьмах хлеб даётся чёрствый. Повелевающий мне крест поднять, Сама, в борьбу свободу претворяя, О, взявши плуг, не поверну я вспять, В любой стране, в любой тюрьме опять На дар Твой кинусь, плача и взывая. В любые кандалы пусть закуют, Лишь был бы лик Твой ясен и раскован. И Соловки приму я, как приют, В котором Ангелы всегда поют, — Мне каждый край Тобою обето́ван. Чтоб только в человеческих руках Твоя любовь живая не черствела, Чтоб Твой огонь не вызвал рабий страх, Чтоб в наших нищих и слепых сердцах Всегда пылающая кровь грела. 22 июня 1937 г. |
| + + + Мне кажется, что мир еще в лесах, На камень камень, известь, доски, щебень. Ты строишь дом, Ты обращаешь прах В единый мир, где будут петь молебен. Растут медлительные купола... Неименуемый, нездешний. Некто, Ты нам открыт лишь через Твои дела, Открыт нам, как великий Архитектор. На нерадивых Ты подъемлешь бич, Бросаешь их из жизни в сумрак ночи. Возьми меня, я только Твой кирпич, Строй из меня, непостижимый Зодчий. |
Ранние стихи из книги "Руфь" Когда мой взор рассвет заметил, Я отреклась в последний раз; И прокричал заутро петел, И слезы полились из глаз. Теперь я вновь бичую тело; Обречена душа; прости. Напрасно стать земной хотела, - Мне надо подвиг свой нести. Мечтать не мне о мудром муже, И о пути земных невест;. Вот с каждым шагом путь мой уже, И давит плечи черный крест. |
| + + + Кто я, Господи? Лишь самозванка, Расточающая благодать. Каждая царапинка и ранка В мире говорит мне, что я мать. Только полагаться уж довольно На одно сцепление причин. Камень, камень, Ты краеугольный, Основавший в небе каждый чин. Господи, Христос — чиноположник, Приобщи к работникам меня, Чтоб ответственней и осторожней Расточать мне искры от огня. Чтоб не человечьим благодушьем, А Твоей сокровищницей сил Мне с тоской бороться и с удушьем, С древним змием, что людей пленил. 1932 г., Гренобль |
+ + + Не помню я ча́са Завета, Не знаю Божественной То́ры. Но дал Ты мне зиму и лето, И небо, и реки, и горы. Не научил Ты молиться По правилам и по законам, — Поёт моё сердце, как птица, Нерукотворным иконам, Росе, и заре, и дороге, Камням, человеку и зверю, Прими, Справедливый и Строгий, Одно моё слово: Я верю. 2 января 1933 |
| + + + А в кельи будет жарко у печи́, А в окнах будет тихий снег кружиться. И тающий огонь свечи́ Чуть озарит святые лица. И тёмноликий, синеокий Спас, Крестом раскинувший свой медный венчик, Не отведёт спокойных глаз… Длиннее ночи, дни всё меньше. …Когда же ветер дробью застучит, Опять метель забарабанит в стёкла И холод щёки опалит, Тогда пойму, как жизнь поблёкла. Пусть будет дух тоской убит и смят, — Не кончит он с змеиным жалом битву, — Сто раз и ещё сто подряд Прочту Исусову молитву. 193? г. |
+ + + Я силу много раз ещё утрачу; Я вновь умру, и я воскресну вновь; Переживу потерю, неудачу, Рожденье, смерть, любовь. И каждый раз, в свершенья круг вступая, Я буду помнить о тебе, земля; Всех спутников случайных, степь без края, Движение стебля. Но только помнить; путь мой снова в гору; Теперь мне вестник ближе протрубил; И виден явственно земному взору Размах широких крыл. И знаю, — будет долгая разлука; Не узнанной вернусь ещё я к вам. Так; верю: не услышите вы стука, И не поверите словам. Но будет час; когда? — ещё не знаю; И я приду, чтоб дать живым ответ, Чтоб вновь вам указать дорогу к раю, Сказать, что боли нет. Не чудо, нет; мой путь не чудотворен, А только дух пред тайной светлой наг, Всегда судьбе неведомой покорен, Любовью вечной благ. И вы придёте все́: калека, нищий, И воин, и мудрец, дитя, старик, Чтобы вкусить добы́той мною пищи, Увидеть светлый Лик. 1916 г. |
+ + +
Есть два способа жить: совершенно законно и почтенно ходить по суше - мерить, взвешивать, предвидеть. Но можно ходить по водам. Тогда нельзя мерить и предвидеть, а надо только все время верить. Мгновенье безверия - и начинаешь тонуть...М. Мария
Победа красоты
Всё проходит, но не всё тщета.
Смерть — граница, а за ней сады
Божии, где правит Красота.
И сие познала ныне ты.
Было испытание огнём,
Позади смертельная борьба,
И душа твоя теперь, как дом,
Где горит лампадой Красота.
Для того и нужно было жить,
И терпеть, и петь, и верной быть,
чтоб в душе, познавшей скорбь Креста,
восторжествовала Красота...
Всё проходит, но не всё тщета.Инок Всеволод Филипьев, 2000 г., США