Ярослав Мудрый - основатель первой
Российской библиотеки
Российской библиотеки
Именно Ярослав Мудрый считается основателем первой российской библиотеки.Именно при нем возникает русское монашество, появляются русские монастыри, которые играли роль не только религиозных центров, но и своего рода академии наук и университетов. Здесь писались трактаты на самые различные темы и воспитывалось новое поколение образованных людей. Князья ездили в монастыри не только для молитвы, но и для совета - ведь нередко тут были самые знающие соотечественники.
В период правления Ярослава Мудрого Киевская Русь превратилась в могущественную феодальную державу, еще больше возросло величие Киева; здесь расцветают ремесла, торговля, появляются художественные школы.
Об уровне культуры того времени можно судить и по Киевской Софии - самом величественном и роскошном храме XI века. Софию Киевскую возвели там, где древнерусские войска во главе с Ярославом окончательно разбили печенегов. Она не уступает ни одному из самых выдающихся архитектурных памятников мира, возведенных в тот период. Напомним, что «София» в переводе означает «Мудрость».
Здесь проходили торжественные церемонии, приемы иностранных послов, велось летописание, здесь возникла и хранилась крупная библиотека. Здесь митр. Иларион - один из первых русских писателей - произнес свое знаменитое «Слово о законе и благодати». (Предполагают, что именно митр. Иларион вместе с Ярославом Мудрым стал инициатором сооружения Киевской Софии.)
Храм и был рассчитан на то, чтобы поразить воображение современников, внушить народу веру в незыблемость княжеской власти и религии. Вместе с тем, он - показатель уровня мудрости и мастерства. В его создании участвовали самые разные художники: зодчие организовали архитектурную форму; живописцы расписали стены и своды здания; мастера золотых и серебряных дел готовили церковную утварь; художники написали иконы; вышивальщицы украшали ткани; писцы и миниатюристы готовили необходимые книги.
На территории Софийского заповедника у входа в собор в 1967 году установлен мемориальный знак, на нем - портрет Ярослава Мудрого с книгой в руке и текст из летописи «Повесть временных лет». Он гласит: «В лето 1037 заложил Ярослав град великий, у этого же града Златые ворота. Заложил и церковь святой Софии... И к книгам прилежал, читая их часто и ночью и днем. И собрал писцов многих, и переводили они с греческого на славянский язык, и списали они книг множество, ими же поучаются верные люди... Ярослав же, книги многие написав, положил в церкви святой Софии, которую создал сам».
В историю культуры нашей страны этот просвещенный правитель вошел прежде всего как создатель и организатор первой на Руси государственной библиотеки.
C eгo именем связаны и многие другие «книжные» начинания.
Жизнь и деятельность Ярослава Мудрого издавна привлекала внимание, о нем рассказывали летописи, зарубежные хроники, в наше время написаны научные исследования, популярные работы, созданы художественные произведения и кинофильмы.
Летописные известия о Ярославе начинаются с 1014 года - последнего года княжения св. кн. Владимира. До этого времени - лишь предположения, догадки, косвенные свидетельства. Родился он около 978 года с врожденной хромотой, что не могло не отразиться на его характере, на его воспитании. Он рано начал читать и на всю жизнь полюбил книги.
Ценя знание, понимая, что для управления княжеством нужны грамотные, образованные люди, молодой князь организовал в Новгороде школу для детей, приказав «учить книгам их». Он не был в этом первопроходцем: заботясь о распространении просвещения Владимир распорядился «собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное», создавать государственные школы.
Вдумаемся в строку: «К книгам прилежал, читая их часто ночью и днем». Совершенно очевидно, что в конце X - начале XI века на Руси уже были книги - привезенные из Византии, из Болгарии или переписанные в Киеве, Новгороде, в других крупных городах. И великий князь - суровый военачальник, крупный государственный деятель, дипломат и градостроитель был, говоря современным языком, страстным книголюбом.
Пристрастие к книгам возникло у него в раннем детстве. Ведь и отец Ярослава, св. кн. Владимир «любил словеса книжные», владел библиотекой, эту любовь он передал и сыну, который в связи с хромотой не мог предаваться детским забавам. Его мать - гордая полоцкая княжна Рогнеда - с четырех лет приставила к сыну учителей греческих, болгарских, варяжских и даже латинских. Ярослав все больше и больше привязывался к чтению, овладевал «книжной премудростью», читал о великомучениках, о подвигах и страданиях, о великих страстях. Приходил к убеждению - это можно предположить с большой долей вероятности, - что в знании заключена большая сила. Так, в книге Иоанна Дамаскина он мог прочитать: «Нет ничего выше разума, ибо разум - свет души, а неразум - тьма. Как лишение света творит тьму, так и лишение разума затемняет смысл. Бессмысленность присуща тварям, человек же без разума - немыслим. Но разум не развивается сам собою, а требует наставника... Приблизившись же к дверям мудрости, не удовольствуемся этим, но с надеждой на успех будем толкаться в нее».
Сам Ярослав не удовольствовался тем, что уже в ранней юности приблизился к дверям мудрости, а пошел дальше. Всей душой отдавался он любимому делу, эту черту его и выделил летописец, когда не без уважения отметил: «К книгам прилежал, читая их часто ночью и днем». Любовь к книгам он привил и своим детям.
Можно лишь предположительно судить о круге чтения Ярослава Мудрого на протяжении его продолжительной жизни. В него входили библейские книги и примыкавшие к ним апокрифические сказания, труды «отцов Церкви», сочинения по вопросам миротворения и устройства вселенной, исторические и юридические труды.
В летописной статье 1037 года говорится далее, что Ярослав собрал много писцов, которые переводили с греческого на славянский язык.
Удивительно, но современные ученые знают о том времени больше летописца. Оказывается, не только переводили, но и копировали, просто переписывали болгарские книги, а переводили не только с греческого, но и с других языков. Более того, из разных зарубежных книг брали отдельные отрывки и составляли «изборники». И уже в это время возникают не только переводные, но и свои собственные, оригинальные произведения.
Когда же была основана библиотека?
Казалось бы ответ прост - в 1037 году, так как именно в это «лето», свидетельствует летопись, «Ярослав же, книги многие написав, положил в... Софии». Верно, но смущала первая строка, гласящая, что в это «лето» был заложен собор, т. е. началось его строительство. А завершение - к 40-м и даже 50-м годам. И на протяжении длительного времени шли дискуссии по этому вопросу. Усилиями археологов, архитекторов, историков удалось доказать, что в 1037 году не началось, а завершилось строительство Софии, в этом же году была основана и библиотека. Размещалась она или в одной из аспид, или в башне.
Итак, Ярослав Мудрый собрал писцов и они приступили к делу.
А где они работали, в каком месте располагалась книгописная мастерская? Как была устроена? Летопись об этом ничего не сообщает. Вполне возможно, что она находилась в самой Софии, рядом с книгами, но могла быть и вне собора, в специальном помещении на митрополичьей усадьбе. Скрипторий при Софийском соборе продолжал действовать и в 70-е годы XI века.
Об устройстве мастерской-скриптория мы ничего не знаем. Правда, в хорошо иллюстрированной Радзивиловской летописи есть миниатюра, на которой запечатлена подготовка книжного фонда библиотеки Киевской Софии.
Смысл иллюстрации раскрыл книговед Н. Н. Розов. По его мнению, один из руководителей книгописной мастерской дает книгу молодому человеку, чтобы тот перевел или переписал ее. Сидящий справа пожилой человек читает текст будущей книги, проверяя его. То, что он не только читает, но и, может быть, собирается править текст, показывает стоящая на столе чернильница (на столе слева ее нет). Двое находящихся перед ним людей то ли вручили правщику текст, то ли ждут, когда он отдаст его им для переписки; скорее всего последнее, так как оба они протягивают к нему руки.
В Студийском уставе, введенном в монастырях несколько позднее, есть раздел "О каллиграфе", определяющий порядок работы мастерских по переписке книг. Основное внимание уделялось точности переписывания, строго запрещалось что-то дописывать; подчеркивалось, что работа должна вестись в "благостном настроении".
Наглядное представление о работе переписчика можно получить из миниатюр старинных рукописей. Писец обычно сидит на скамейке, перед ним невысокий стол с письменными принадлежностями, но пергаментные листы лежат не на столе, а на коленях или на пюпитре.
Можно предположить, что скрипторий был довольно большой, в нем трудились как писцы духовного звания, так и миряне. Повсеместная потребность в книге породила своеобразную отрасль ремесла. Кроме переписчиков и переплетчиков над рукописной книгой трудились редакторы и переводчики, художники, мастера по выделке пергамента, ювелиры. К сожалению, из книг, переписанных до 1054 года, сохранилась только кирилловская часть Реймского евангелия, привезенного Анной Ярославной во Францию в 1049 году.
Историк П. П. Толочко, много сделавший по изучению истории древнего Киева, пишет: «В деле просвещения Руси книгописная мастерская и библиотека сыграли не меньшую роль, чем сама София в распространении и утверждении христианства. Книги, вышедшие из ее стен, послужили основой для появления новых библиотек, в том числе и огромной библиотеки Печерского монастыря, который уже с конца XI века превращается в крупнейший центр культурной жизни Киевской Руси.
Софийское книгохранилище возникло благодаря книжному дару Ярослава Мудрого.
«Зерна книжной мудрости», посеянные Ярославом, дали пышные всходы по всей стране. По примеру Софийской библиотеки возникают по всему государству свои книгописные мастерские, где создаются летописные своды, публицистические и литературные произведения».
Книг в библиотеке, основанной Ярославом Мудрым, было «множество». А сколько?
К сожалению, какими-либо, даже ориентировочными, данными о книжных сокровищах библиотеки Ярослава мы не располагаем.
В разное время делались попытки, хотя бы приблизительно, определить фонд этого книжного собрания. Некоторые историки в прошлом веке утверждали, что оно «насчитывало великие тысячи книг рукописных и разных драгоценных манускриптов, писанных на разных языках». Историк русской церкви Е. Голубинский определял, правда, бездоказательно, книжный фонд первой библиотеки в 500 томов, а над ее созданием трудились будто бы 20 мастеров в течение двенадцати с половиной лет.
Сейчас высказывается мнение (тоже ничем не подкрепленное), что нельзя исчислять количество книг в Киевской Софии сотнями.
Думается, что более правильно такое предположение (без указания точных цифр): в первой русской библиотеке имелись основные произведения Древней Руси, как переводные, так и оригинальные, и что ее фонд непрерывно пополнялся. Ведь перевод и переписка книг, начатые Ярославом Мудрым, продолжались и позднее.
Но что переписывалось, переводилось, нет ли все же какого-нибудь если не ориентира, то хотя бы намека на некоторые произведения? Ведь не только книг (за исключением двух!), но и никаких описей библиотеки - ни ранних, ни более поздних - не сохранилось. Оказывается, такой намек есть.
И содержится он в одной из дошедших из Киевской Софии книг...
Через двадцать с небольшим лет после смерти Ярослава «Иоанн диак» составил в Киеве «Изборник» 1076 года - книжечку небольшого формата, содержащую статьи энциклопедического характера. "Изборник" 1076 года - не энциклопедия, не справочник, а маленькая библиотека, походная книга, которая призвана заменить князю большую библиотеку, подборка любимого и нужнейшего для князя чтения.
Основное место в нем занимают поучении о том, какими правилами должен руководствоваться человек в жизни. Особенно важно то, что сборник составлен на основе книжных богатств Киевской Софии, о чем говорится в приписке «грешного Иоанна» - «избрано из многих книг княжьих». Значит, по приведенным отрывкам, ссылкам на источники мы можем судить хотя бы о части фонда первой русской библиотеки. Источники Иоанна - многочисленны и разнообразны. Это жития святых, евангелийские и апостольские поучения, пророческие беседы. Такой состав библиотеки соответствует, в основном, и похвале учению книжному приведенной в Лаврентьевской летописи. Анализ содержания «Изборника» 1076 года позволил исследователям определить и характер работы его составителя - Иоанна и уровень его подготовки. Он не просто копировал отрывки для чтения, а подвергал их определенной обработке - сокращал, компилировал, переводил, - демонстрируя при этом широкую эрудицию и умение из доступных ему источников составлять содержательные, целенаправленные произведения. Хорошо образованный Иоанн отбирал, обрабатывал, а уж затем переписывал тексты. Кроме того, «Изборник» содержит оригинальные произведения.
К ним относится, в частности, первая статья «Слово о почитании книжном» - первое в истории русской культуры сочинение о пользе, методах и цели чтения. Русский филолог А. Х. Востоков, одним из первых обративший внимание на этот памятник, писал, что эта статья «особенно любопытна, как выражение новопросвященного славенина драгоценной науке книжной».
Вот начало статьи: «Добро есть, братие, почитание книжное... Красота воину оружие, кораблю - ветрила, так и праведнику почитание книжное».
Этот отрывок многократно цитировался в книговедческой научной и научно-популярной литературе. Но только в 1990 году академик Д. С. Лихачев обратил внимание на глубокий философский смысл и самого "Слова о почитании книжном" и этого отрывка, раскрыл его сложную символику. Древнерусский книжник утверждал, что праведность человека немыслима без книг. "Следовательно, - пишет академик, - книги - это и то, что делает человека праведником ("гвозди", которыми скрепляются все его составные части), и та сила, то "оружие", тот "парус", которые позволяют праведнику воздействовать на мир, правильно вести себя, вести свой корабль в "житейском море". Это необычайно высокое представление о книге, которое вряд ли было превзойдено в последующие века в Древней Руси".
В этой статье дан один из древнейших советов, как читать. Автор рекомендует осмысленно относиться к читаемому и указывает приемы чтения: «Когда читаешь книгу, не старайся торопливо дочитать до другой главы, но уразумей, о чем говорит книга и словеса те, и трижды возвращайся к каждой главе». Важность учения подкрепляется примерами. Отцы церкви Василий Великий и Иоанн Златоуст, а также славянский просветитель Кирилл потому «на добрые дела подвигнулись», что «измлад; прилежали к святым книгам». В подтексте этих рассуждений - мысль том, что высокие качества личности не «спускаются с неба» в готовом виде, а представляют собой результат постоянных усилий человека, его постоянной работы.
Ученые установили, что «Изборник» 1076 года оказал заметное влияние на «Поучение» Владимира Мономаха, и делают из этого вывод: он находился в княжеской библиотеке до начала XII века. Последующий путь его в полном объеме проследить трудно.
Этот «Изборник», а в нем 277 листов, дает некоторое представление о книгах библиотеки Киевской Софии. Составлен сборник уже при другом князе - Святославе Ярославиче; не вызывает сомнения то, что вместе с великокняжеским столом он унаследовал и богатое собрание книг отца...
Да, летопись говорит о церковном характере литературы, необходимость которой диктовалась распространением на Руси христианства. Здесь следует сказать, что Ярослав и его советники, помощники решали весьма сложную задачу - из большого количества книг византийской и других литератур выбрать те, которые отвечали бы потребностям древнерусского читателя.
И все же - и это вызывает удивление - киевские книжники нашли возможность привезти из других стран (прежде всего из Болгарии), перевести или переписать наряду с церковными книгами - хроники, исторические повести, сборники изречений, естественнонаучные сочинения, философские и юридические трактаты. Эти произведения послужили основой для плодотворной творческой деятельности книжников. Именно здесь были разработаны основы сборника законов Древнерусского государства - «Русская правда», а также «Церковный устав», здесь создавались философские трактаты, поучения и «слова». Именно здесь во времена Ярослава Мудрого и по его инициативе началось летописание.
Все книжные начинания Ярослава Мудрого возникли не на пустом месте, они опирались на многолетний опыт.
Еще во времена Игоря Старого, деда Владимира Красное Солнышко, на Руси владели грамотой. Непрерывная письменная традиция восходит к глубокой древности, к языческим временам, ею пользовались в бытовом обиходе. Но книги, по которым учились грамоте, до нас не дошли, их поглотило время.
В тесный круг Ярославовых книжников входил один из деятельных помощников Ярослава Мудрого, его любимец митрополит Иларион, автор «Слова о законе и благодати», дошедшего до наших дней, и которое современные исследователи образно называют «первым словом русской литературы». В этом труде митр. Иларион проявил себя как человек, овладевший высокой словесной культурой. Он обладал широким кругозором, был мудрым, смелым политическим деятелем и по праву считается одним из основоположников русской литературы.
«Слово» возвеличивает принятую Русью христианскую религию, восхваляет князя Владимира и обращается к Ярославу, как преемнику славных дел отца. Созданное в период наивысшего расцвета древнерусского государства, «Слово» проникнуто оптимистическим пафосом, оно устремлено к великому будущему русского народа, утверждает его независимость от идейного влияния Византии, его собственную высокую культуру и мировую заслуженную славу. С патриотической гордостью пишет митр. Иларион о том, что и до Владимира в Русской земле были замечательные князья, которые мужеством и храбростью прославились во многих странах и победами и «крепостью поминаются ныне и славятся». Они «не в худой и не в неведомой земле владычествуют, но в Русской, которая ведома и слышема во всех концах земли».
Писатель Е. И. Осетров, много сделавший для пропаганды древнерусской культуры, назвал этот отрывок первым гражданским и лирическим монологом, посвященным Родине. Сразу же после создания, «Слово о законе и благодати» было прочитано автором перед Ярославом, княжеской семьей и всей феодальной киевской знатью в Киевской Софии. Очень скоро «Слово» распространилось в других странах, в частности, у южных славян. Более того, образы и сравнения, основные идеи митр. Илариона ученые находят и в «Слове о полку Игореве», в других произведениях Древней Руси. Бесспорно, митрополит был хорошо образован, начитан. «Слово о законе и благодати» впитало в себя большое количество литературных источников, имевшихся в княжеском собрании (книговеды даже сделали арифметические подсчеты). Он широко и свободно использует цитаты из житийной и апокрифической литературы, знает книжную поэзию.
Предполагают, что именно он, вместе с Ярославом, стал инициатором сооружения Софии Киевской. Можно думать, что он был среди тех книжных людей, которые создавали первую на Руси библиотеку.
По предположению академика Б. Д. Грекова, в окружение Ярослава Мудрого (во всяком случае, в последние годы его княжения) входил и замечательный певец-поэт Боян, пользовавшийся в Древней Руси большой славой. Его цитировал Даниил Заточник, а Сафоний, автор «Задонщины», называл «гораздым гудцом в Киеве».
Само имя Боян стало нарицательным. Мастерство поэта было настолько совершенным, что под его перстами струны оживали и «сами славу князьям рокотали». И рокот струн, и вдохновенные песни слушал Ярослав Мудрый, его семья, его приближенные или в княжеском тереме, или в самой Софии Киевской.
Книголюбами были и сыновья Ярослава Мудрого.
Происхождение трех древнейших русских памятников связано с именами братьев Ярославичей.
Для Владимира Ярославича - новгородского князя - в 1047 году была переписана «Книга пророков» (дошла до нас в списках XVI века). Именно при князе Владимире был построен в 1045—1051 гг. Софийский собор в Новгороде, где также сложилась крупная библиотека.
Для приближенного и соправителя князя Изяслава Ярославича - Остромира - было создано в 1057 году ныне знаменитое Остромирово евангелие - старейшая из сохранившихся, точно датированных книг.
Имела пристрастие к книгам и жена Изяслава - польская княжна Гертруда.
Всеволод, по воспоминаниям его сына Владимира Мономаха, «дома сидя, изучил пять языков», за что ему воздавали честь в чужих землях.
Покровителем книжного дела считался и сын Ярослава князь Святослав, который, по свидетельству современника, «много старался для собирания книг». Его величали «новым Филадельфом», приравнивая тем самым к прославленному книголюбу древности, египетскому царю Птолемею II. Такие оценки содержатся в предисловии к знаменитому «Изборнику» 1073 года. Создан он в книгописной мастерской при Киевской Софии. Это вторая по древности точно датированная рукописная книга, оригиналом для нее послужил сборник, переведенный в свое время с греческого для болгарского царя Симеона. На протяжении длительного времени книга пользовалась огромной популярностью на Руси, объясняется это ее энциклопедическим характером. В ней помещены статьи (а всего их более четырехсот) не только богословские и церковно-канонические, но и по астрономии и философии, математике и физике, зоологии и ботанике, грамматике и поэтике, истории и этике.
Княжеская семья. Святослав Ярославич с книгой в руках из "Изборника Святослава" 1073 г.
Это - книга большого формата, богато иллюстрированная многокрасочными миниатюрами. В «Изборнике» помещена и миниатюра, изображающая князя Святослава с книгой в руках в окружении семьи, - первый портрет светского содержания, дошедший до наших дней.
«Изборник» позволяет судить о прекрасном мастерстве и художника и писца, позволяет сделать вывод о высоком состоянии книгописного искусства и отработанной технологии изготовления книги на Руси того времени.
Открывается книга вводной статьей - «От составителя», как мы сказали бы сейчас. Заметим, что это не буквальная, а творчески переработанная копия. Книгописец так сформулировал полученное задание: «Великий в князьях князь Святослав - державный владыка, желая объявить скрытый в глубине многотрудных этих книг смысл, повелел мне, несведущему в мудрости, перемену сделать речей, соблюдая тождество смысла».
Вместе с тем, это, по-существу, указание по практике перевода, которым руководствовались книжники.
Есть в конце книги приписка, из которой мы узнаем, что «Изборник» написал «Иоанн диак». Эта рукопись содержала первый на Руси индекс - список «истинных» и «ложных» произведений. По мнению автора, истинные книги «добры и лепотны». Среди ложных, запрещенных церковью перечислялись апокрифические книги, отреченные сочинения, легенды, предания народного суеверия (25 книг). Этот список - первый цензурный памятник, позже были и другие. Они примечательны и тем, что дают возможность познакомиться не в полном объеме, конечно, с кругом чтения в Древней Руси, представляют собой своего рода библиографический материал. Какую-то часть сведений о книжном репертуаре дают сочинения Илариона, какую-то часть - «Изборник» 1076 года...
Сберечь библиотеку в то время было делом весьма сложным. Можно даже говорить о том, что Софийский собор насчитывал ряд библиотек: одни гибли, а на их месте возникали новые. В 1169 году, например. Мстислав, сын Андрея Боголюбского, взял Киев, три дня грабил собор и вывез из него все книги. В 1203 году Софию грабили половцы в союзе с русскими князьями, и опять пострадал книжный фонд.
Дальнейшая судьба библиотеки неизвестна. Следов ее до сих пор не обнаружено. Но нет и ни одного упоминания о ее гибели.
Где же великокняжеская библиотека?
У специалистов нет единого мнения по этому вопросу. Одни считают, что ее книги разошлись по другим библиотекам храмов и монастырей. Другие предполагают, что книги спрятаны в тайных подземельях города, называют и конкретные места - лабиринты Софийского собора, Киево-Печерской лавры и Выдубецкого монастыря. В самые последние годы особенно популярной стала гипотеза о том, что бесценные рукописи сокровищницы Ярослава Мудрого хранятся в бывшем Спасо-Преображенском монастыре, что в двадцати километрах от Киева - в урочище Межегорье.
Хочется верить, что она будет найдена...