Евгений Боровой

     Боровой Евгений Васильевич pодился 2.03.1946 в г. Клинцы Брянской обл. в семье рабочего. Окончил ф-т журналистики Белорусского университета (1974).
     Работал в газ. "На страже Октября" (1969-70), был сотрудником МВД (1970-75), зав. отделом журнала "Сельское хозяйство Беларуси" (1975-78), зав. редакцией в издательстве "Вышэйшая школа" (1980-89), помощником председателя Госкомпечати Белорусской ССР (1989-91), зав. отделом книжных изданий в МП "Метэкс" (1991-98).
     Главный редактор журнала "Промышленная безопасность" (с 1999). Дебютировал как поэт в 1962 г.: гор. газ. "Труд".
     Автор книг для детей: «Красный, желтый, зеленый», «Настенька», «Полезные забавы», «Жил-был Смешик».
         Член СЖ СССР (1975). Живет в Минске. Сейчас Евгений Васильевич работает главным редактор белорусского православного журнала «Врата Небесные».

Душа с душою говорит

Создавая мир, землю, человека, думал ли Бог, что венец его творения, в который он вдохнул душу живую, вечную, предпочтет душе то, что состоит из праха земного? Ни всемирный потоп, ни истребление Содома и Гоморры, ни смешение языков строителей Вавилонской башни не отвратили человека от культа тела и уничижения души...

Творцу послушны звери, птицы,
Сиянье звезд, теченья рек,
Моря, закаты и зарницы...
Лишь возгордился — человек!
"А я в него, в сосуд из праха,
Вложил любовь своей души,
Благословил: живи без страха,
Будь счастлив, только не греши! —
Так думал Бог в сердцах от боли,
Взирая на людское зло. —
Как человек по доброй воле
Вступил во тьму, презрев светло?..
Живет не для души — для тела,
Чтоб жажду страсти ублажать;
Душа во прахе вся истлела,
И гложет мысль — стяжать, стяжать...

     «Чтобы пришло царство Божие, нам надо очиститься Духом Божиим; это значит, требуется жить не для тела, а для духа. Но человек не может существовать только духом, ибо дух живет в теле по воле Бога. Выход один: жить в теле, как желает Бог, но служить не телу, а Богу, Творцу, Создателю. Однако человек, народы, человечество дивились Сыну Божьему, слушали его проповеди, но жили, живут и, наверно, будут жить по своим земным бездушным законам, вернее, беззакониям. Время от времени с экскурсионным любопытством они осматривают тяжкий крестный путь Иисуса Христа от Вифлеема до Голгофы, не обращая внимания, что это путь не бренного тела, а вечной души, вечного духа — Духа Божьего. А без души, без Духа Божьего царства Божьего не устроить...», - Евгений Боровой

От издательства:
     Добрый день, милостивый читатель!
     Наши годы - словно книги. Мы их листаем, листаем, листаем... Нами движет не мудрость - интерес: а что там дальше? Сначала - книжки-малышки, с картинками, Кощеем Бессмертным, Василисой Прекрасной. Мы рассматриваем их внимательно, долго, вдумчиво. И детство наше неспешное, долгое-долгое...
     Потом картинок становится все меньше и меньше - все больше текста. А времени немного: надо в школу, в кино, на свидание. (Может быть, в Храм?..) И мы начинаем читать торопливо, "по диагонали". Листаем, листаем...
     Семья. Работа. Заботы. (Может быть, Храм?) "Надо же, в садик опаздываю!" "Как некстати это собрание! А шведский детектив дали только на два дня!.."
     И жизнь наша становится похожей на сюжет шведского детектива - то ли закручивается, то ли раскручивается. И мы вновь листаем, листаем годы-книги...
     А дорога к Храму зарастает, зарастает...
     Наши годы, словно книги? Увы: хорошую книгу (например, Библию) можно прочитать заново, а годы...
     Не так ли, милостивый читатель?

Притчи

Последней страстью млеет бабье лето,
Искусы мира облачая в глянец,
А я набрёл на скит анахорета,
Где чёток чернь перебирает старец.
"Скажи мне, отче, в чём моё спасенье,
Ведь и меня уже объяла проседь?.."
- Коль ты задумался о воскресенье,
Не молви слов, пока тебя не спросят.
…Как жаль: немало исчитал я книг,
Но сути этой мудрой не постиг!

* * *
Один я выжил в кораблекрушенье -
На дикий берег вынесла волна.
И я восславил Бога за спасенье,
Хоть жизнь моя неверием полна.
А из даров обильного прилива -
Обломков каравелл, снастей, старья -
Соорудил прибежище на диво:
Защиту от ненастья и зверья…
Спустился в лог за скудным пропитаньем,
Пока блуждал - набросилась гроза,
И молния с пронзительным стенаньем
Зажгла приют мой прямо на глазах.
Я был объят отчаяньем и горем:
"Теперь пришёл, похоже, мне конец,
Бессилен я пред холодом и морем.
За что Ты наказал меня, Отец?!"
Наутро бриг в проплешинах тумана
Тень парусов над плёсом распростёр,
И я услышал голос капитана:
- Спешили на сигнальный твой костёр!
…Я был неверен, но утешен.
Помилуй, Боже… Как я грешен!

* * *
Мы шли толпой. На каждом - тяжкий крест,
И наши вопли, зовы, слёзы, стоны
Звучали словно траурный оркестр,
А дирижёры - шумные вороны.
Как долго ноши влечь, никто не знал,
И до чего - до рая или ада?
Нас только тихий голос громко звал:
"Ждёт верного достойная награда…"
Я изнывал и выбился из сил,
А, добредя до сумрачного леса,
Толстенный комель ноши отпилил,
Избавившись от половины веса.
Тут на пути - ущелья острый зев:
Не всем пройти длины крестов хватило…
Мой урожай таков, каков посев,
Лишь скорбно солнце в душу мне светило.
…Я возвратился в тот злосчастный лес,
Но комель моего креста - исчез.

* * *
Час настал уж к царскому чертогу
Мне тропой неведомой идти.
Друг один сказал: "Я - на подмогу,
Проведу тебя я полпути…"
И другой товарищ был надёжен:
"Провожу тебя до врат дворца…"
Третий друг не отказал мне тоже:
"Доведу до царского венца!"
…А, представ, пойму ль я, что друзьями
Были мне: сначала строгий пост -
Полдороги вёл под небесами,
Но по азимуту Божьих звёзд;
Целомудрие - влекло до неба;
Послушание - финал дорог,
Где ещё живой грешащий не был,
Где судья живых и мёртвых - Бог?