Александр Солодовников

     Солодовников Александр Александрович (1893-1974), поэт. Родился в Москве в семье учителя правоведения, выходца из старинного купеческого рода. Окончил Московскую Императорскую академию коммерческих наук, в годы первой мировой войны добровольцем поступил в Алексеевское пехотное училище. В гражданскую воевал в кавалерии у Деникина, в 1919 г. вернулся в Москву, где провел несколько месяцев в тюрьме. Работал экономистом.
     В 1938 г. по обвинению в переписке с иностранной подданной (сестрой Анной) осужден на 10 лет и отправлен в колымские лагеря. Освободившись в 1948 г., Солодовников остался на Колыме как вольнонаемный и работал в детском саду. Вернулся в Москву после реабилитации в апреле 1956 г.; уже на пенсии нередко выступал в роли затейника на детских праздниках и елках.
     Талант его был многогранен: он был прекрасным актером, писал маслом и акварелью, владел языками, занимался археологическими и историческими исследованиями. Стихи Солодовников писал с юношеского возраста и до конца своих дней. Собрал их в сборники «Кольцо» (1961), «Слава Богу за все» (1964), «Дорога жизни» (1971). Стихотворения Солодовникова, распространяемые в списках, приобрели большую популярность в православной среде.
     Творчество Солодовникова глубоко религиозно. Но это не отвлеченная мистика. Вся его поэзия озарена светом русского Православия. «Вера в Бога и жизнь по этой вере — вот аксиологическая основа его творчества. Поэзия Солодовникова… отмечена необычайной внутренней духовной красотой. Образы евангельских идеалов... верность родной земле и народу живут в его поэтическом сборнике “Слава Богу за все!”» (Н. Соколов).
     Поэзия Солодовникова автобиографична: это поэтический документ чудом выжившего узника. «Солодовников прошел тернистый путь, сохранив в себе живую душу и высокое человеческое достоинство, и он поет своим творчеством гимн Богу за все ниспосланное» (Н. Соколов).
     Цикл «Тюрьма», в который входят стихотворения 1919-56, наполняет доверие Отцу и принятие Его спасительной воли («Всякий огнем осолится». / «Имейте соль в себе... / Не огнь ли — моя темница, / Не соль ли — в моей судьбе?»). В отличие от многих произведений «лагерной» тематики, в стихах Солодовникова нет ни озлобленности, ни страха, ни жалоб, ни попыток пробудить сострадание к собственной личности. Напротив, основной мотив Солодовникова — благодарение: «Запоры крепкие, — спасибо! / Спасибо, лезвие штыка! / Такую мудрость дать могли бы / Мне только долгие века»; («Как дерево в саду, Ты подстригал меня…»; «Как Ты решаешь, так и надо. / Любою болью уязви»).
     В сборниках стихотворения распределены по тематическим циклам: «Единому», «Пречистой», «В храме», «Москва», «Житейское море», «Люди», «Природа».
     Солодовников продолжает древнюю библейскую традицию: сотворение псалмов и гимнов, воздающих хвалу Творцу мироздания («Единому», «Благодарение»), в красоте тварного мира открывающих бессмертную первозданную красоту Божества, («И в старину, и вчера и сегодня / Наша земля — это риза Господня» («Риза Господня»). Наряду с развернутыми гимнами встречаются и лирические миниатюры, отточенные по стилю и емкие по смыслу, вбирающие смыслы евангельских образов: «Чистая дева Мария, / Всем печальница грешным Ты, / Пошли мне не мудрость змия, / Но детский талант простоты».
     Емкое философское осмысление человеческой жизни — в цикле «Две заутрени», где сопоставлены стихотворения 1914 и 1960. На склоне лет все сильней надежда на встречу с родными в жизни иной: «За возносящимися дымами, / В сиянии паникадил / Мне мнится — полон храм любимыми, / Которых я похоронил».      Немало стихов Солодовникова посвящены теме научно-технического прогресса («Атомный век», «Человек на Луне», «Кибернетики дары»), одну из опасностей которого поэт видит в близкой реальности тотального контроля над человеческими массами («Вражья сила»). Стихотворение «Смотря на детей» вписывается в спор «физиков» и «лириков» 1960-х годов, внося в него вертикальное, религиозное измерение: мечты о том, что «космос» и «атом» принесут людям ослепительное счастье — не более чем обольщенье. Герой стихотворения, некогда «доверчивый мальчик», лишь на пороге смерти осознает, что жизнь — «это к Вечности приготовленье», что он не успел собрать «богатства другие — сокровища сердца».

     Поэзия Солодовникова, принадлежа к искусству духовному, строится на иных этико-эстетических принципах, нежели современная светская культура. Ценностная ориентация художника — стяжание Духа Святого — и в жизни, и слове определяет специфику творчества. Строка из молитвы или Писания преобразует поэтическую художественную ткань, порождая жанр литературной молитвы, хорошо известный в классической русской поэзии. «Опорные строки» из молитв (как, напр., «Ни лобзания Ти дам, яко Иуда» из одноименного стихотворения) одухотворяют речевую ткань стиха, при этом происходит «сращение собственно духовного образа с поэтическим», и в этом отличие Солодовникова от др. поэтов религиозной тематики. Если, напр., «сосредоточенный на собственных постижениях области духовной, лирический герой Б. Пастернака за своими ощущениями рискует не увидеть само явление или увидеть его в искаженном виде», то центром поэтической системы Солодовникова «становится не экстатический поток переживаний по поводу религиозного образа, но в первую очередь сам образ, диктующий законы духовной жизни человеческой душе» (Т. И. Меркулова). Установка Солодовникова не на рассудочность, но на причастность Истине и Жизни выражена, напр., в строках: «Молитва — не от рассужденья, / А от восхищенья» («Мед Бытия»); «Уж я не бьюсь в сетях словесных, / Ища причин добру и злу, / Но чую близость тайн чудесных, / И только верю и люблю» (цикл «Тюрьма»). Доверчивость, открытость души поэта читателю вызывает щемящее чувство сопереживания. Позиция поэта — не «творец», эстетизирующий действительность, конструирущий свой собственный мир, но свидетель и участник ежечасного чуда преображения мироздания благодатью Божией.

Любомудров А.

Сочинения

Сад, наполненный плодами
Я не устану славить Бога…
Стихотворения
Духовные стихи
Стихотворения
Слава Богу за всё! - сборник стихов

Стихотворения

Смотреть на мир - как это много!

Смотреть на мир - как это много!
Какая радость без конца!
Смотреть на мир и видеть Бога,
Непостижимого Отца.
По вере жить - как это много!
Не уклоняясь от креста,
По вере жить и славить Бога,
За нас распятого Христа.
В молитве быть - как это много!
Встречать сердечную весну.
В молитве быть и слышать Бога -
Святого Духа тишину.

/1922 - 1931/

"Как Ты решаешь, так и надо..."

Как Ты решаешь, так и надо.
Любою болью уязви.
Ты нас ведешь на свет и радость
Путями скорби и любви.
Сквозь невозвратные утраты,
Сквозь дуновенье черных бед
В тоске взмывает дух крылатый
И обретает в скорби свет.
Из рук Твоих любую муку
Покорно, Господи, приму.
С ребенком смертную разлуку,
Темницу, горькую суму.
И, если лягу без движенья,
Когда я буду слеп и стар,
Сподоби даже те мученья
Принять, как благодатный дар.
Как Ты решаешь, так и надо.
Любою болью уязви.
Ты нас ведешь во свет и радость
Путями скорби и любви.

1934г.

Образ "Всех скорбящих Радость"

Ты потому скорбящим радость,
Что испытала свет скорбей.
Ты не отводишь чашу яда,
Но говоришь: "Смелее пей!"
Кладешь ласкающую руку
На голову, Благая Мать,
И на врачующую муку
Идешь и нас сопровождать.

1930-е гг.

"О, Пречистая Матерь Божия..."

О, Пречистая Матерь Божия,
Не отринь меня, как негожего,
Мать родимую огорчившего,
Материнства свет омрачившего,
Сына черствого, сердцем нищего.
Если мать моя Тебе жалится,
Все кручинится и печалится,
Если жгут ее слезы скрытые,
Огорчения незабытые -
То простить меня помоги Ты ей.

Рождество

В яслях лежит ребенок.
Матери нежен лик.
Слышат волы спросонок
Слабенький детский крик.
А где-то в белых Афинах,
Философы среди колонн,
Спорят о первопричинах,
Обсуждают новый закон.
И толпы в театрах Рима,
Стеснившись по ступеням,
Рукоплещут неутомимо
Гладиаторам и слонам.
Придет Он не в блеске грома,
Не в славе побед земных,
Он трости не переломит
И голосом будет тих.
Не царей назовет друзьями,
Не князей призовет в совет -
С Галилейскими рыбарями
Образует Новый Завет.
Никого не отдаст на муки,
В узилищах не запрет,
Но Сам, распростерши руки,
В смертельной муке умрет.
И могучим победным звоном
Легионов не дрогнет строй.
К мироносицам, тихим женам,
Победитель придет зарей.
Со властию непостижимой
Протянет руку, один,
И рухнет гордыня Рима,
Растает мудрость Афин.
В яслях лежит ребенок.
Матери кроток лик.
Слышат волы спросонок
Слабенький детский крик.

1926 г.