81 / 122
Органы ОГПУ уже в начале 20-х годов установили за ней
слежку. В 1923 году, когда Татьяна повезла передачи нуждаю-
щимся заключенным в тюрьму г. Иркутска, ее арестовали,
предъявив обвинение в контрреволюционной деятельности.
Видимо, не найдя «состава преступления», через 4 месяца ее
отпустили. В 1925 году последовал новый арест – на этот раз
отпустили через 7 дней. Несмотря на очевидную опасность
своего положения, Татьяна и не думала прекратить помощь
нуждающимся.
К этому времени она познакомилась со многими выдаю-
щимися архиереями и священниками Русской Православной
Церкви, томившимися в тюрьмах Сибири. Со многими из них
она вела переписку, некоторых стала считать своими близки-
ми людьми.
Постепенно Татьяна привлекала к своему делу все больше
и больше людей. Одни давали ей деньги на передачи, другие
доставляли посылки с оказией. Круг ее знакомств в церковной
среде стал чрезвычайно широким, что не давало покоя секрет-
ному отделу ОГПУ. Вскоре Татьяна вместе с несколькими том-
скими священниками была арестована как одна из
«вдохновителей тихоновского движения в губернии».
15 декабря вместе с другими заключенными Татьяна ока-
залась в Туркестане. Дальше произошло непонятное, – хотя,
увы, привычное для тех лет событие. 19 декабря 1927 года
Особое Совещание ОГПУУ постановило освободить Татьяну,
предоставив ей право жить, где она пожелает. Однако о том,
что она освобождена, сотрудники ОГПУ в Туркестане сообщи-
ли ей только 10 марта 1928 года.
16 марта Татьяна Николаевна выехала в Москву. По приез-
де она поселилась неподалеку от храма святителя Николая в
Пыжах, в котором служил хорошо ей знакомый священник –
архимандрит Гавриил (Игошкин) (отсидел три лагерных срока,
в общей сложности 17, 5 лет; умер в 1959 году, в 2000 году ка-
нонизирован в сонме новомучеников и исповедников Россий-
ских). Татьяна стала постоянной прихожанкой храма Николы
в Пыжах, стала там петь на клиросе. Она продолжала собирать
передачи для узников и посещать тюрьмы, – теперь уже в ок-
рестностях Москвы.
И снова – арест по тому же поводу. На допросе 17 апреля
1931 года Татьяна снова объясняет следователю, что никакой
специальной церковной работы не ведет, что помогала всем