История третья. Мощи прп. Сергия

     "Недавно я счел нужным обнародовать тайну, которая связана не только с моим дедом Павлом Александровичем Флоренским, но и с рядом других людей, – рассказывает внук священника, – пошел на это после того, как скончалась давшая клятву молчания Екатерина Павловна Васильчикова. Перед передачей мощей Преподобного Сергия Радонежского в "народное пользование" в музей с одновременным разгоном монастыря Павел Флоренский вместе с графом Олсуфьевым по благословению архимандрита Кронида (который был расстрелян спустя 20 лет в один день с Флоренским) сохранили мощи преподобного Сергия и их сокрывали. Трое этих людей сохранили величайшую святыню России". А дело было так.
      ...В сумерках, накануне Страстной недели, в окошко дома о. Павла постучала торопливая рука. Флоренский, перекрестившись на образ, отпер засов. Пришла соседка, просила об исповеди. После закрытия храма такое было не редкость, и отец Павел часто справлял требы на дому.
     Соседка сильно волновалась. Ее дочь была замужем за местным комиссаром. Утром тот говорил по телефону, что-то про "опиум для народа", кости, Лавру. Отец Павел замер... По Посаду уже ходили слухи о том, что безбожники собирались осквернить Лавру и ее святыни. О. Павел стал быстро собираться, зашагал по Дворянской к Лавре и направился в келью наместника. О чем он говорил с архимандритом Кронидом, знает только Господь. Лишь стены древней обители были свидетелями тайной вечери, на которую сошлись члены Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевской лавры Ю.А. Олсуфьев, а также, вероятно, граф В.А. Комаровский. Они тайно вошли в Троицкий собор и сотворили молитву у раки с мощами Сергия Радонежского, изъяв мощи Преподобного Сергия, дав обет молчания, ненарушимый ими во всех перипетиях бытия. Только в наши дни по крупицам, по разрозненным воспоминаниям удалось восстановить события восьмидесятилетней давности.
      На Пасху 1919 г. комиссары и безбожники устроили шабаш в Сергиевом Посаде с "разоблачением чудес". Рака с мощами была выставлена на глумление толпы. Хулителям казалось, что подобное действо должно навсегда убить веру в святыни и чудеса. Но чудо все-таки произошло. Вакханалия была снята на пленку кинооператором из Москвы. Пленку проявили, и в тот момент, когда на ней пошли кадры, запечатлевшие сам момент глумления, она оказалась засвеченной. На этом беснование не закончилось, и через год, 20 апреля 1920 г., Троице-Сергиева лавра была закрыта.
      Только спустя много лет святыня была возвращена на место. "Много чудесного в этой истории, – вспоминает Флоренский, – и то, что никто не заметил подмены и с 1919 по 1946 гг. в музее так и простоял "святой экспонат", и то, что святыню удалось сохранить, и то, что Преподобный берег своих заступников – Олсуфьева почти двадцать лет обходили все аресты, и даже массовая чистка 1928 г. К 1937 г. он оставался единственным хранителем тайны.
      10 декабря в Москве расстреляли архимандрита Кронида, в том же году казнили и моего деда. Но о тайне тогда никто не знал. Только спустя много лет, непрестанно занимаясь делами Павла Флоренского, его архивом, письмами, книгами, я смог установить эти подробности. Граф Олсуфьев, видя, как разворачивается сталинский план борьбы с вредителями, доверил тайну художнику Павлу Голубцову, сыну профессора Духовной академии. Вскоре графа арестовали, а в 1938 г. расстреляли. Никто больше не знал, где хранится реликвия. Никто, кроме Павла Голубцова. С 1941 до победного 45-го гг. он прошел всю войну, да не как-нибудь, а на передовой! – и ни единого ранения, словно простертая над ним длань оберегала его от пуль и бомбежек. А в 1946 г. он передал святыню во вновь ожившую Лавру, стал священником, обретя новое имя – Сергий, а впоследствии и архиепископом".
      "Конечно,– продолжает П.В. Флоренский, – история эта сама по себе невероятна и, как многие чудеса веры, объяснима только верой. Всю свою жизнь я, так или иначе, соприкасался с этим замечательным эпизодом жизни своего деда, как и сейчас, когда счел себя вправе поведать эту историю людям. А рассказываю я все это не только потому, что считаю, что мы должны знать об этих удивительных событиях, но и для того, чтобы показать их закономерность".
     В 1981 г. Русская Зарубежная Православная Церковь причислила отца Павла Флоренского к лику святых в Сонме новомучеников российских. Вся жизнь его была посвящена сверхзадаче – сохранить святыню. Когда Павла Александровича в 1933 г. посадили, он умолял близких не хлопотать за него. Формально его обвинили в "участии в антисоветском заговоре". Главным же было его священство. За священство он и был убит. К "расстрельному бланку" прилагалась объективка: "Павел Флоренский, 1882 года рождения, священник, не снявший с себя сана".
     Поступить по-другому, отречься от Веры, для него было немыслимо, он так и остался в памяти потомков «священником, не снявшим с себя сана».