110 / 158
Впрочем, идеи он только пересказывал, не принимая слишком
всерьез.
Но в пожилом возрасте Пирогов вспоминает об этом перио-
де жизни со смущением, прибавляя, что все же и тогда про-
должал соблюдать посты и регулярно ходить как к заутрени,
так и на всенощные. Сказывалось усвоенное в детстве благо-
честие, влияние богомольных родителей. Долгое время вера
для врача была скорее привычкой, чем убеждением. В то вре-
мя он был слишком увлечен наукой и к страданиям, по собст-
венному признанию, был безжалостен. Но чем старше, тем на-
божней и милосерднее он становился. В «Записках старого
врача», закончить которые Пирогову помешала смерть, он пи-
сал:
«Наука не восполняет всецело жизни человека; проходит
юношеский пыл и мужеская зрелость, наступает другая пора
жизни, и с нею — потребность сосредоточиваться все более и
более и углубляться в самого себя; тогда воспоминание о при-
чиненном насилии другому живому существу начинает ще-
мить невольно сердце».
Когда в середине века из Америки дошла идея наркоза,
Пирогов сначала исследовал действие эфира на себе. Амери-
канские врачи еще спорили из-за того, кому должен принадле-
жать приоритет открытия, а русский хирург уже разработал
успокоительную маску и ввел ее в использование — даже в по-
левых условиях.
Способность к состраданию помогло совершить и другое
открытие. Пирогов долго искал способ для лечения переломов.
Во время Кавказской войны он пытался сращивать кости ра-
неных, стягивая их крахмальными повязками. Он почти не от-
ходил от прооперированных и проделал сотни километров
пешком, сопровождая госпитальные телеги и следя за состоя-
нием своих пациентов. Постоянная сосредоточенность на этой
проблеме дала результат позднее. В Москве знакомый скульп-
тор привел Пирогова в мастерскую, чтобы показать свои рабо-
ты. Врач неожиданно пришел в неописуемый восторг… от
гипсовых форм, которые скульпторы используют на промежу-
точном этапе — в них заливают будущий бюст. Так гипс из
мансард художников попал в больницы и стал использоваться
при лечении переломов.
С годами хирургическое мастерство Пирогова достигло та-
ких высот, что его операции сравнивали с гениальными музы-
кальными произведениями. Но сам он все глубже задумывался