82 / 112
80
настолько, что новая немецкая техника почти лишилась своих преимуществ:
мы вели огонь с близкого расстояния, с короткой дистанции, поражая этих
«тигров» и «пантер» сбоку, сзади… Я вот это говорю две – три минуты. По
тогдашним ощущениям я тоже думал, что бой длится недолго. А прошли часы!
Часы непрерывных выстрелов, взрывов, горящих машин. Бомбовых ударов…
За эти самые первые часы немцы потеряли 415 танков, из них 110 «тигров» и
прочего зверья. У нас тоже потери были большие. «Тридцатьчетверка» – танк
замечательный, но их-то у нас было чуть больше половины! Остальные –
старые легкие танки БТ. Вот такой состав был с нашей стороны. Но ударной
силой, кулаком были 150 наших «тридцатьчетверок» 2-го гвардейского
корпуса, которые и пошли в сквозную атаку по сигналу с командного пункта.
Понимаете, всей картины я рассказать не могу. Ведь это схлестнулись две
стальные лавины! Чтобы понять хоть чуть-чуть, что там было, представьте наш
город, город Буй. Ну, какую территорию он занимает? И вот примерно на такой
территории бились насмерть более полутора тысяч танков! Полутора тысяч!
Наши «бетушки», конечно, горели чаще, чем Т-34. Вообще в памяти стоит
только огонь. Огонь, огонь… Горели танки, земля горела, люди выскакивали из
машин огненными факелами… Горело все, что может гореть. Танки сбились в
гигантский клубок, и каждый командир машины мог видеть только ближайшую
цель…
Снаряды заканчивались. В этом сражении наши танкисты около
тридцати раз применили танковый таран. Около двух часов дня пришлось
таранить и нам.
В ходе боя я же слушаю переговоры экипажа. Вдруг слышу: стрелок –
радист кричит. Разобрал, что командиру: «Лейтенант! Смотри на двадцать
шестую!» А двадцать шестая – это машина командира батальона нашего была.
Он вел бой с короткой остановки и не видел, что к нему сбоку приближается
«тигр». Почему–то он не открывал огня – то ли боеприпасы кончились, то ли
подходил поближе, чтобы наверняка. Ну, знаете, на войне, как на войне. Еще
несколько секунд и он мог расстрелять наш танк в борт. И тогда командир
нашего танка поднял вверх кулак и опустил. А это был у танкистов
общепринятый сигнал – идем на таран.
Вообще-то танковый таран применяется редко. Но в таком сражении,
когда все дело решают секунды, другого способа остановить этого «тигра» не
было. Тут и думать было некогда. Я прибавил скорости и на 50- 60 километрах
в час вся наша махина врезалась немцу в борт…
Что произошло – можете себе представить. Удар получился такой силы,
что наш танк поднялся на дыбы и лег гусеницами на броню «тигра». У них
сорвало башню, экипаж погиб. У нас тоже все были ранены и контужены, но
мы-то были готовы к удару, а они – нет. Вот и поломались у них позвонки…
Еще хорошо, что командир наш успел дать команду открыть люки. Если бы с
закрытыми пошли, то их обязательно заклинило бы. А так смогли нас достать,
не сгорели.
Впрочем, как доставали, – не помню ничего…