100 / 158
ского тюремного комитета насчитывалось 317 ходатайств Гаа-
за, умоляющих господ помещиков не разлучать детей и роди-
телей. Если увещевания не помогали, Гааз неизменно упоми-
нал о некоем анонимном благотворителе, готовом оплатить по-
мещику его милосердие. В результате дети воссоединялись с
родителями. Добился Гааз и организации школ для детей аре-
стантов.
27 апреля 1829 года доктор Гааз впервые выступает в тю-
ремном комитете против нечеловеческих условий этапирова-
ния заключенных. Можно было на что-то надеяться, однако в
1844 году скончался вечный заступник и сторонник гумани-
стических идей Гааза князь Дмитрий Владимирович Голицын.
В отчаянии, что все благие дела могут пойти прахом, Гааз пи-
шет письмо прусскому королю Фридриху-Вильгельму IV, в ко-
тором просит монарха сообщить о варварстве в тюремном де-
ле своей сестре — жене Николая I, с тем, чтобы она о том рас-
сказала своему царственному супругу.
Опасения Гааза оправдались — в ноябре 1848 года новый
генерал-губернатор Москвы Закревский своими распоряже-
ниями ограничил полномочия тюремного врача и практически
лишил Гааза возможности влиять на тюремное дело. Но врач
продолжал протестовать, обращаться с прошениями, предло-
жениями о помиловании заключенных, предложениями о вы-
купе за казенный счет из долговой тюрьмы, о поддержке день-
гами этих должников.
За период с 1829 по 1853 годы только официально зареги-
стрировано 142 прошения Гааза о помиловании заключенных
или смягчении им меры наказания. И, несмотря на запреты,
до последних своих дней Фёдор Петрович делал всё так, как
считал нужным. Для Гааза не имело значения, что чиновники
его ругали «утрированным филантропом» и призывали
«сократить». Самыми счастливыми днями в своей жизни он
считал день замены «прута» (железный стержень около метра
длины, к которому прикреплялись наручниками 8-10 арестан-
тов; на многие месяцы следования ссыльных по этапу прут со-
единял совершенно различных по возрасту, росту, здоровью и
силам людей) «индивидуальными кандалами» и день открытия
Полицейской больницы для бродяг и нищих.
Двадцать лет Гааз провожал из Москвы все арестантские
партии. Каждый понедельник в старомодной, известной всей
Москве пролетке, доверху нагруженной припасами для пере-
сыльных, появлялся доктор Гааз.