98 / 158
ремный уклад оказывал разрушающее влияние на их здоровье.
Доктор-мыслитель не только побеждал, но и терпел горькие
поражения. Попытался упорядочить в городе продажу ле-
карств — власти «осадили», предложил учредить службу скорой
помощи — сочли не нужным, потребовал ввести в Москве ос-
попрививание — бумаги затерялись у столоначальников... Но
когда в памяти всплывали картины холерных бунтов, горечь
мгновенно отступала, улетучивалась. В организации меро-
приятий по укрощению холеры Гаазу не было равных. Разъя-
ренные толпы были убеждены, что разносчиками заразы явля-
ются лекари. Однако, прослушав убедительные речи Гааза,
бунтующие расходились по домам и начинали делать то, что
«доктор прописал». Жители безоглядно верили генералу в белом
халате.
Возобновленная частная практика позволила Гаазу приоб-
рести дом в Москве и подмосковное имение с устроенной там
суконной фабрикой. Гааз вел спокойную жизнь обеспеченного,
благополучного человека: одевался по европейской моде, имел
великолепный выезд, много читал, переписывался с филосо-
фом Шеллингом. Жизнь его круто изменилась в 1827 году, ко-
гда сорокасемилетний Гааз вошел в число членов новоучреж-
денного «тюремного комитета». Гааз был убежден, что между
преступлением, несчастьем и болезнью есть тесная связь, по-
этому к виновному не нужно применять напрасной жестоко-
сти, к несчастному должно проявить сострадание, а больному
необходимо призрение.
Святой доктор
В ранг «святого доктора» Гааза возвели заключенные, когда
тот стал главным врачом московских тюрем. На этом, пожа-
луй, самом трудном, поприще генерал-медик трудился почти
двадцать пять лет. Гааз внес в тюремный миропорядок столь-
ко нового, гуманного и неординарного, что его идеи сохраняют
свою актуальность до настоящего времени.
При пересыльном пункте на Воробьевых горах открыл тю-
ремную больницу, которой заведовал сам. Специальное арест-
ное отделение Федор Петрович организовал в Староекатери-
нинской больнице, куда наведывался ежедневно.
Гааз отдавал себя службе без остатка. Служение и долг бы-
ли для него двумя сторонами одной медали. Он служил исклю-
чительно по велению сердца.