87 / 198
хотел превратить в постоянно действующую общественную
организацию, которая подбирала бы массы труждающихся и
обремененных, облегчай им несение тяжкой повинности жиз-
ни. Впечатления польской войны могли только укрепить эту
мысль. Сам царь двинулся в поход, и Ртищев сопровождал его,
как начальник его походной квартиры. Находясь по должно-
сти в тылу армии, Ртищев видел ужасы, какие оставляет после
себя война и которых обыкновенно не замечают сами воюю-
щие — те, которые становятся их первыми жертвами. Тыл ар-
мии — тяжкое испытание и лучшая школа человеколюбия: тот
уже неотступно полюбит человека, кто с перевязочной линии
не унесет ненависти к людям. Ртищев взглянул на отврати-
тельную работу войны, как на жатву своего сердца, как на пе-
чально-обильный благотворительный урожай. Он страдал нога-
ми, и ему трудно было ездить верхом. По дороге он кучами
подбирал в свой экипаж больных, раненых, избитых и разо-
ренных, так что иногда и ему не оставалось места и, пересев
на коня, он плелся за своим импровизированным походным
лазаретом до ближнего города, где тотчас нанимал дом, куда,
сам кряхтя от боли, сваливал свою охающую и стонущую бра-
тию, устроял ей содержание и уход за ней и даже неизвестно
каким образом набирал врачебный персонал, «назиратаев и
врачев им и кормителей устрояше, во упокоение их и врачева-
ние от имения своего им изнуряя», как вычурно замечает его
биограф. Так обер-гофмейстер двора его величества сам собою
превратился в печальника Красного Креста, им же и устроен-
ного на собственные средства. Впрочем, в этом деле у него бы-
ла тайная денежная и сердечная пособница, которую выдал
истории тот же болтливый биограф. В своем молчаливом кар-
мане Ртищев вез на войну значительную сумму, тихонько су-
нутую ему царицей Марьей Ильиничной и биограф нескром-
ным намеком дает понять, что перед походом они уговорились
принимать в задуманные ими временные военные госпитали
даже пленных врагов, нуждавшихся в госпитальной помощи.
Надобно до земли поклониться памяти этих людей, которые
безмолвной экзегетикой своих дел учат нас понимать слова
Христа: любите враги ваша, добротворите ненавидящим вас.
Подобные дела повторились и в ливонском походе царя, когда
в 1656 г. началась война со Швецией.
Можно думать, что походные наблюдения и впечатления
не остались без влияния на план общественной благотвори-