заставляет разум выполнять ее волю. Б. М. Эйхенбаум в журнале «Русская
мысль» в 1916 г. точно подметил главную особенность сборника: Гумилеву
«...открыты дали, поэтический колчан Гумилева обновился, стрелы в нем другие.
Стрелы эти ранят в «собственную душу». Свое начало в войне поэт-воин передал
в стихах «Война» и «Наступление», написанных на фронте в октябре-ноябре 1914
года.
Николай Гумилев был поэтом, а не политиком. Он не знал, какой характер
носила война, в чьих интересах велась, но он твердо знал: если в дом пришли
грабители – его надо защищать. Окопная муза поэта не захлебывалась ура-
патриотическими стишками. Гумилев писал о боях:
Как собака на цепи тяжелой,
Тявкает за лесом пулемет.
Солдат у него тот же труженик, но только: «На полях, омоченных в крови».
Смерть, которая ходит по пятам за поэтом, не вызывает у него озлобление. Он
дорожит делом спасения Отечества и мира несравненно больше, чем своей
собственной жизнью. Военные стихи Гумилева обладают одной интересной
особенностью: они не носят следов шовинистического угара.
Но тому, о Господи, и силы
И победы царский час даруй,
Кто поверженному скажет – милый,
Вот прими мой братский поцелуй.
Эти строки, написанные между боями, выстраданы в лихих кавалерийских
схватках и тяжелых окопных боях. Поэтому поэт имел полное право
провозгласить:
Золотое сердце России
Мерно бьется в груди моей.
Гумилев использует религиозную символику, но говорить о том, что она
преобладает в его мировосприятии, было бы неверно. На переднем плане у него
не боги, а люди, а Господь присутствует, как олимпийцы у Гомера. Начиная с
«Колчана», у Гумилева возникает новая тема, к которой отныне он будет возвра-
щаться постоянно.
«Записки кавалериста» представляют собой очер-
ковую прозу. Однако не только специфика военных опе-
раций и ход военных действий интересует писателя. Он
внимателен к психологии человека, он фиксирует ощуще-
ния современника, человека цивилизованного, попавшего
в романтически воспринимаемый, экзотичный, первобыт-
