русском национальном характере, об исторической судьбе России. Война в
дневнике существует как событие, нарушившее историческое течение времени и
обнажившее в жизни ее архаическое реликтовое основание. Это возвращение
чревато возможностью социального срыва в обществе, что Пришвин предвидит
уже в августе 1914 г. Победа представляется ему в это время единственной
возможностью сохранить преемственность истории. Однако, в 1915 г.
катастрофический ход событий становится очевидным.
Война в дневнике М. Пришвина предстает символом мужского дела, но, в то
же время, в сознании писателя происходит сложное сопряжение мужского и жен-
ского: война сравнивается с родами – то и другое связано с сотворением новой,
неизвестной жизни.
Дневник 1916 г. зафиксировал уникальную точку зрения писателя – из глу-
бины провинциальной русской народной жизни, в которой он ничего не изучает, а
живет как все: писатель-пахарь, собственник земли. И это положение открывает
ему новый угол зрения на войну: оппозиция «Россия – Германия» превращается в
оппозицию «русские – немцы»: «В этой войне мерятся между собой две силы:
сила сознательности человека и сила бессознательного. Мы русские – сила
бессознательная, и вещи наши на место не расставлены. В конце концов, мы
заслужим порядок, закон, мы поставим вещи на место, а немцы потеряют это, но
зато получат вкус и радость глубины». Крайне интересным оказывается
появление пленных австрийцев в качестве работников, которые становятся
носителями европейской культуры в русской провинции. В то же время во всей
глубине раскрывается перед писателем двойственность русского национального
сознания, эта загадка русской души. Пришвин понимает, что война до последних
основ потрясла мир: «Как завеса спало с мира все человеческое, и обнажился
неумолимый механизм мира».
Эрих Мария Ремарк
принадлежит к поколению писателей,
чьи взгляды сформировались под влиянием Первой мировой войны,
которая на долгие годы определила круг тем, характеры его геро-
ев, их мировоззрение и жизненный путь. Прямо со школьной
скамьи Ремарк шагнул в окопы. Вернувшись с фронта, долго не мог
найти себя: был журналистом, мелким торговцем, школьным учителем, работал в
авторемонтной мастерской.
Из глубокой внутренней потребности рассказать о том, что перевернуло
представления о добре и зле, родился его первый роман «На Западном фронте
без перемен» (1929). В эпиграфе к роману он пишет: «Эта книга не является ни
обвинением, ни исповедью, это только попытка рассказать о поколении, которое
погубила война, о тех, кто стал ее жертвой, даже если спасся от снарядов». Но
роман вышел за эти рамки, став и исповедью, и обвинением. Это – история
убийства на войне семи одноклассников, отравленных шовинистической
пропагандой в школах кайзеровской Германии и прошедших подлинную школу на
холмах Шампани, у фортов Вердена, в сырых окопах на Сомме. Здесь оказались
