26 / 36
24
документов которые откроют нам нечто новое в революционной истории 100-летней
давности, повлияют на нашу оценку тех событий?
‒
Масштабное рассекречивание архивных документов началось в стране в связи с
перестройкой, с приходом гласности. Конечно, наиболее открытыми стали российские
архивы после распада СССР, после того, как были национализированы партийные архивы.
И я очень сомневаюсь, что какие-то неизвестные залежи бумаг об истории революции
1917 года еще могут где-то существовать. Но, конечно, отдельные документы время от
времени всплывают, и благодаря им наши представления о деталях тех революционных
событий могут каким-то образом меняться.
Однако даже на основе имеющихся у нас документальных свидетельств
интерпретации тех далеких событий, оказавших столь значимое влияние на ход мировой
истории, могут быть самые различные. Например, роль Сталина в большевистском
перевороте. Конечно, уже известно, что никаким рулевым Великого Октября Иосиф
Виссарионович не являлся, а были два общепризнанных лидера
‒
Ленин и Троцкий. Но
считать ли позднейшей фальсификацией утверждение, что Сталин входил тогда в состав
Военно-революционного комитета? В нашем архиве хранится список членов этого
комитета, где фамилия Сталина не упомянута. Как это можно объяснить?..
.
Позднее
«сталинские историки» сообщили о существовании в октябре 1917-го какой-то
специальной партийной группы, руководящей и координирующей деятельность ВРК, и в
этой-то группе якобы был Иосиф Виссарионович.
‒
Многие «новшества» в толковании событий Великого Октября появились в
постсоветский период...
‒
В бурное время перестройки и особенно после СССР были подняты большие
пласты новых, доселе практически никому не известных документов. Например, в 1996
году издан том «Неизвестный Ленин». В Центральном партийном архиве при ЦК КПСС
обнаружили пачки ленинских документов ‒ их хватило на целый том! ‒ которые во
времена Советского Союза не подлежали оглашению и хранились за семью замками
наряду с важнейшими государственными тайнами.
‒
А если предположить, что сейчас вдруг произойдут в стране какие то
политические перемены, может так случиться, что в архивах обнаружатся и еще тома
неизвестного Ленина, неизвестного Сталина, Троцкого?
‒
Нет! Твердо и решительно говорю: такое уже невозможно. Все архивные закрома
за последние годы тщательно обследованы.
‒
Мы отмечаем круглую дату
‒
100-летие революционных потрясений в России. В
связи с таким юбилеем уже пошел вал публикаций, фильмов, выставок... В них ‒ попытка
оценить те события. Но насколько это уместно делать сейчас, насколько наши
современники могут быть объективны в таких оценках? Или, может быть, следует еще
лет 50 подождать, поостыть, чтобы большей объективности взглядов на 1917-й
добиться?
‒
А кто будет ждать? Процесс постижения истории ‒ его не определяют какие-то
люди, которые сидят «наверху». Да, эти «верхние» могут, конечно, в определенной
степени влиять на историческую фактуру. И о конкретных примерах мы с вами уже
говорили. Но тем не менее процесс постижения истории идет постоянно, и его
невозможно отложить еще лет на 50. Ведь вы же не можете запретить людям думать,
писать ‒ в том числе и о событиях далекого и не очень далекого прошлого. Так что мне
даже сама постановка данного вопроса не кажется корректной.
‒
То есть нам сейчас вполне уместно обсуждать события 1917 года,
формировать определенные взгляды на них, делать какие то ‒ возможно, даже весьма
радикальные
‒
выводы?
‒ По поводу радикальности ‒ тут следовало бы охладить свой пыл. Мне кажется
очень правильным принятое руководством страны решение отмечать 100-летие