32 / 198
формы общественной жизни, которые ныне можно использо-
вать. Такова, например, проблема филантропии. Опыт нашей
России, да и западный опыт может быть в этом смысле ис-
пользован.
Принимать частное вспомоществование считается непри-
личным, чуть ли не унизительным. Образовались как бы услов-
ности нашей социалистической морали. Страдать от одиноче-
ства — неприлично; одиночество — состояние, не свойствен-
ное советскому человеку. Быть несчастным неприлично. Быть
бедным — тоже. Между тем, одиночество — бедствие не толь-
ко старых, но и молодых, оно вовсе не случайность, не следст-
вие плохого характера и т. п. Бедность? При этом пожимают
плечами, бедных, мол, у нас нет, а если встречаются, то это
недосмотр собеса, это государственная забота, которая освобо-
ждает нас от ответственности.
Между тем ясно, что милосердие — дело сугубо частное.
Вот мы учредили фонд культуры — благородную и нужную ор-
ганизацию. Ведь это тоже филантропия по отношению к па-
мятникам, сокровищам истории и культуры. Фонд культуры —
это прекрасно, но почему с такой же деятельностью мы не мо-
жем обратиться к людям? Разве социалистическое общество —
это не общество взаимоучастия людей, взаимопомощи, взаи-
модобра, взаимопонимания? «
Филантропия
» переводится с
греческого как
человеколюбие
. Надо, очевидно, создавать ка-
кие-то формы участия, внимания, помимо казенных. У нас
есть скрытая бедность, застенчивая бедность. Есть бедность,
которая и рада бы принять помощь, но мы сами стесняемся
или не знаем о ней. Есть хронические больные, есть разные
беды, требующие участия неформального, деликатного. Такое
участие нужно и для тех, кто может помогать, хочет помогать,
как-то применить нерастраченные силы своего добротворства.
В «Памятнике», где так выношено каждое слово, Пушкин
итожит заслуги своей поэзии классической формулой:
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я Свободу
И милость к падшим призывал.
Как бы ни трактовать последнюю строку, в любом случае,
она есть прямой призыв к милосердию. Можно проследить,
как в поэзии и в прозе своей Пушкин настойчиво проводит
эту тему. От «Пира Петра Великого», от «Капитанской дочки»…