Рекомендуем для чтения

«Выстрела», «Станционного смотрителя» — милость к падшим

становится для русской литературы нравственным требовани-

ем, одной из высших обязанностей писателя. В течение девят-

надцатого века русские писатели призывают видеть в заби-

том, ничтожнейшем чиновнике четырнадцатого класса, стан-

ционном смотрителе человека с душой благородной, достойной

любви и уважения, человека, оскорбленного так несправедли-

во. Пушкинский завет милости к падшим пронизывает твор-

чество Гоголя и Тургенева, Некрасова и Достоевского, Толстого

и Короленко, Чехова и Лескова. Это не только прямой призыв

к милосердию вроде «Муму», но это и обращение писателя к

героям униженным и оскорбленным, сирым, убогим, бесконеч-

но одиноким, несчастным, к падшим, как Сонечка Мармела-

дова, как Катюша Маслова. Живое чувство сострадания, ви-

ны, покаяния в творчестве больших и малых писателей России

росло и ширилось, завоевав этим народное признание, автори-

тет.

Социальные преобразования нового строя, казалось, созда-

дут всеобщее царство равенства, свободы и братства счастли-

вых рядовых людей. Все оказалось сложнее. Литературе при-

шлось жить среди закрытых, запечатанных дверей, запретных

тем, замкнутых сейфов.

Важнейшие этапы истории нашей жизни были неприка-

саемы. Нельзя было касаться многих трагедий, имен, событий.

Мало этого, социальная несправедливость, то, что люди терпе-

ли от власть имущих обиды, лишения, хамство, все это тоже

тщательно процеживалось, ограничивалось.

Как ни странно, именно в военной литературе тема гуман-

ности, милосердия прозвучала особенно сильно и страстно.