О Ледовом побоище и пропаганде времен Великой Отечественной Войны

Битва на Чудском озере в восприятии многих наших современников является чуть ли не «главной битвой средневековья» (по крайней мере, отечественного точно). Но стала она таковой только в XX веке. Для людей XIII века событие это было, безусловно, важным, но не исключительным. Чтобы не быть голословной, отмечу, что Новгородская летопись уделяет Ледовому побоищу 125 слов, в то время как Невской битве (1240 г.) посвящены 232 слова, а Раковорской (1268 г.) - 780 слов, т.е. в шесть с лишним раз больше, чем Ледовому побоищу. Помимо объема текста, на большую значимость Раковорской битвы указывает и сообщение новгородского летописца о том что «бысть страшно побоище, яко не видали ни отци, ни дѣди». Указание это относится к потерям новгородцев, но говорит и о масштабе самой битвы.

Своей безмерной популярностью Ледовое побоище обязано советской пропаганде времен Великой Отечественной войны. Образ Александра Невского как победителя Тевтонского ордена начал активно популяризироваться буквально с последних дней июня 1941 года.

С первых дней войны в кинотеатрах стали показывать фильм «Александр Невский» С. Эйзенштейна. Совместно с просмотром фильма практиковались непродолжительные сообщения и комментарии по теме, часто вслед за показом фильма проводилось его обсуждение.

Интересно посмотреть, как изменились афиши фильма с началом войны.

Александру Невскому было посвящено множество публикаций в газетах и журналах, театральные постановки, крупные живописные произведения, открытки и листовки. В многочисленных лекториях активно читались лекции военно-патриотической тематики. Популярности Ледовому побоищу придало и широкое отмечание его 700-летней годовщины, которая пришлась на 1942 год.

Триптих П. Корина «Александр Невский»

Почти с первых дней войны образ Александра Невского появляется на плакатах - как самостоятельно, так и вместе с другими великими полководцами.

В многокадровых плакатах Ледовое побоище обычно открывает рассказ о победах русского народа.

Врагами Александра Невского на всех листах выступают исключительно тевтонские рыцари. Обо всех остальных противниках князя на время войны было забыто.

Кстати говоря, преимущество тевтонских рыцарей в вооружении над новгородским войском - не более чем иллюзия. Возможно, она возникла из неправильного понимания термина «дощатая броня» - именно такая была у многих новгородцев. Но это был не доспех из досок, а пластинчатый доспех - вполне соответствующий новейшим достижениям тогдашней военной науки. А возможно, конечно, имела место и целенаправленная подмена фактов.

В 1941-45 годах появились, по меньшей мере, двадцать две самостоятельные книги, посвященные князю и Ледовому побоищу - в основном брошюры небольшого формата, предназначавшиеся, в первую очередь, для солдат.

В рамках пропаганды преемственности героической славы предков СССР были учреждены ордена имени знаменитых героев прошлого, в частности, Александра Невского (Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июля 1942 г.).

Александр Невский прочно вошел во фронтовой фольклор. Так в журнале «Фронтовой юмор», в 1942 г. были напечатаны такие анекдоты в виде телеграммы:

Активно эксплуатировался персонаж Александра Невского и как образ, тесно связанный со свободой Новгорода и Пскова.

Такая популярность Александра Невского у советских пропагандистов была связана с тем, что еще в конце 30-х гг., в период противостояния СССР с нацистской Германией, он закрепился как антинемецкий символ и теперь же уже готовый патриотический образ Александра Невского как нельзя лучше подходил для антифашистской пропаганды.

Кстати говоря, распространенное мнение, что обращение к русской истории и идее преемственности военной славы русского оружия возникли только в начале войны - не более чем иллюзия. Действительно, выступления Молотова (22 июня 1941 г., в котором война была провозглашена Отечественной), Сталина (3 июля 1941 г., в котором он обратился к советскому народу «братья и сестры»), имели большое значение для поворота советской пропаганды к великим победам прошлого. Тем более, что в обеих этих речах были затронуты темы Отечественной войны 1812 г. и борьбы с немецкими захватчиками в 1918 г.

Еще более важное значение для этого процесса имела речь Сталина от 7 ноября 1941 г., когда в обращении по поводу 24-й годовщины Октябрьской революции, он произнес: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков - Александра Невского, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова!» Причем, помимо полководцев в этой речи Сталин говорил и о великих деятелях культуры: таких как Пушкин, Толстой, Чехов и Чайковский.

После выступлений Молотова и Сталина в газетах и журналах начали активно печататься статьи, в которых авторы обращались к победе над Наполеоном, прославляли боевые традиции русской армии, описывали сражения русских с немцами в прошлом: Ледовое побоище, Грюнвальдская битва, Семилетняя война, победы на Украине, под Псковом и Нарвой в 1918 г., борьба с интервентами в 1918-20 гг. Материалы по истории народов СССР, пропагандирующие их боевые традиции и военный опыт, в газете «Правда» занимали в среднем 60%, «Красная звезда» - 57%, «Труд» - 54% среди публикаций, посвященных пропаганде идей патриотизма.

Началось издание массовых серий брошюр соответствующей тематики (таких, как «Писатели - патриоты Родины», «Великие борцы за русскую землю» и т.д.). Издательство «Детская литература» даже в 1941-42 гг. продолжало выпуск для детей произведений русских и зарубежных классиков.

Особенное место речь Сталина от 7 ноября 1941 года имела для плакатного искусства.

Однако, начался этот процесс введения идеи преемственности между дореволюционной Россией и Советским Союзом еще в начале 30-х годов, когда СССР признал себя историческим продолжением Российского государства. Отказ от цели мировой революции в среднесрочной перспективе и объявление новой доктрины «построения социализма в отдельно взятой стране», мощные социально-экономические переломы (коллективизация и индустриализация) и установление единоличной власти Сталина нуждались в легитимизирующей основе. Такой основой и призван был стать «советский патриотизм». В его построении идеологи власти стали основываться на образцы патриотизма имперского.

Именно в связи с этим процессом началось возвращение истории в советскую действительность. С 1931 г. историю вновь стали преподавать в школах как отдельный предмет. В 1934 г. восстановили исторические факультеты в Московском и Ленинградском университетах. Но советскому правительству не нужна была просто история ради истории, ему требовалось создать новую патриотическую историю, полную фактов, событий и личностей, которая заняла бы прочное место в идеологии «советского патриотизма» и повысила любовь населения к родине и политическому руководству.

Поэтому имперская историческая доктрина была подвергнута ревизии. Так Александр Невский из русского святого, воина и героя, а также покровителя царской семьи, коим он воспринимался в России XIX века, стал военным и политическим вождем. Он становится фигурой отца, тесно связанного с народом, но, в то же время, и возвышающегося над подданными. Сходство такой фигуры с пропагандировавшимся образом Сталина очевидно. Общество XIII в. рисовалось тоже очень узнаваемым. В него изнутри проникали предатели и «враги народа», а «в затылок дышала все возрастающая внешняя угроза, исходившая от врагов-немцев». Единственным выходом из этой ситуации рисовалась ожесточенная борьба и коллективное подчинение вождю.

Собственно, с советских времен не многое изменилось. В общественном сознании до сих пор Александр Невский в первую очередь ассоциируется с Ледовым побоищем, а во-вторых, для тех, кто читал чуть больше, с авторитарным правителем, который ради всеобщего блага вынужден был идти на жесткие и подчас даже жестокие меры.