Дорога к миру. Вып. 12

51 / 59

49
встал вопрос об их физическом выживании , поскольку неумолимо
ускоряются тенденции к их ассимиляции. С этой точки зрения
интерес представляют данные исследования, проведенного ЮНЕСКО
и Росстатом в 2012 г., согласно которым более 40 этносов России
стоят перед угрозой исчезновения, а семь языков потеряны
безвозвратно. По данным, которые приводятся в словаре-справочнике
«Языки народов России. Красная книга», в группу исчезающих
включены языки 20 этносов нахско-дагестанской группы: агульский,
андийский, арчинский, ахвахский, бежтинский и др., а также два
языка абхазо- адыгской группы – абазинский и шапсугский [Языки
народов... 2002: 10]. Особый интерес представляют данные, согласно
которым, несмотря на заметный рост в постсоветский период числа
учеников, изучающих адыгейский язык, большинство учащихся из
адыгейских семей в школе в Майкопе общаются между собой на
русском языке. Причем в школе на родном языке говорят всего лишь
1% адыгейцев, а 32% на адыгейском языке «вообще не говорят» и
25% – «говорят с большим трудом » [Гусман б .г.].
Подобных примеров, касательно всех национальных
меньшинств, можно привести множество . Такая тенденция особенно
отчетливо проявляется среди городского населения. При таком
положении вещей уже нынешнее подрастающее поколение в
значительной степени теряет способность или даже желание
использовать родной язык, культуру и иные атрибуты, определяющие
национальную идентичность, а в будущем – транслировать их своим
детям. Приходится констатировать, что именно такова ситуация с
большинством национальных меньшинств национальных республик
Северного Кавказа. И как это ни парадоксально выглядит , оборотной
стороной глобализации и информатизации являются фрагментация,
возрождение локализма, этнизма, религиозных верований, рост
интереса у определенной части населения к культурам, языкам,
социокультурной идентичности национальных меньшинств.
Очевидно, что, по крайней мере, в обозримой перспективе не может
идти речь о каком бы то ни было растворении этнической