109 / 198
…я любил
Все обольщенья света, но не свет.
Историк считал, что «личное чувство поэта само по себе,
независимо от его поэтической обработки, не более как психо-
логическое явление. Но если оно отвечает настроению народа,
то поэзия, согретая этим чувством, становится явлением на-
родной жизни, историческим фактом».
Находясь между вялым фатализмом Востока и энергичной
самоуверенностью Запада, грусть в России приняла своеобраз-
ный оттенок национальной религиозности. Поэзия Лермонтова
своим происхождением «тесно соприкасается с нравственной
историей нашего общества». Поэтому она, имея «значение важ-
ного исторического симптома», всегда остается любопытным
психологическим явлением и никогда не утратит своих худо-
жественных красот: «тома Лермонтова могут истлеть, но не по-
стареют и сумеют быть ровесниками даже нашим внукам».
В статьях Ключевского о культуре есть ряд ценных авто-
биографических признаний историка. Так, в работе
«Воспоминания о Н. И Новикове и его времени» он привел
«библиографическую подробность из своего детства», когда в
деревенской глуши, где нецерковная книга была большой ред-
костью, ему попались две изданные Новиковым поэмы –
«Иосиф» Битобэ и «Потерянный рай» Мильтона вместе с альма-
нахом H. M. Карамзина «Аглая» Они были в числе первых книг,
прочитанных семилетним Ключевским. Любопытны и свиде-
тельства Ключевского о восприятии им литературы. К приме-
ру: «Не успели миновать наши школьные годы, мы только что
затвердили «Онегина», как на нас легли два новых литератур-
ных впечатления, и таких глубоких, каких не оставляли в нас
дальнейшие произведения русской литературы…Мы прочита-
ли «Дворянское гнездо» и «Обломов»…Нам они показались дву-
мя частями одной книги об умирающих. Обе пьесы – похорон-
ные песни: в одной отпевался известный житейский порядок,
в другой – общественный тип». Люди, близко знавшие Ключев-
ского, утверждали, что Лиза Калитина была его любимым лите-
ратурным женским образом. Ключевский называл Тургенева
«писателем своего поколения», как, кстати, и Лермонтова –
«поэтом нашей молодости». А созданный Тургеневым образ
Гамлета Щигровского уезда (он «заставляет горько задуматься
над странной судьбой нашей образованности, которая отрыва-
ла людей от действительности и делала их какими-то мучени-