Рождество Христово

Рождество Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа — великий двунадесятый праздник. Пожалуй, один из самых любимых на Руси и взрослыми и детьми. Праздник, который весь христианский мир ежегодно празднует, по словам святителя Иоанна Златоуста как «мать всех праздников». 

  Рождественский кондак
(поэтическое переложение В. Шидловского)

Того, Кто вечно был и есть,
Рождает миру Дева днесь.
И Неприступному Ему —
Непостижимому уму
Земля нашла уже приют.
И в небе ангелы поют,
И пастухи спешат с холма,
И пред Звездой теснится тьма,
А за Звездой идут волхвы.
И в эту ночь познали мы,
Как ради нас родиться мог
Младенец, Он же — Вечный Бог.    

Идет III тысячелетие от Рождества Христова, но и по сей день, по словам М. Скабаллановича «тщетно мысль человеческая пытается постигнуть всю глубину величайшей тайны, охватить все величие этого события».

Со стародавних, еще апостольских времен звучит призыв: «Храните, братия, дни праздничны, и, во-первых, день Рождения Христова», ибо именно в этот великий день «всяческая радости исполняются, ликуют ангелы вси на небеси, и радуются человецы...» Предсказанное пророками-праотцами, это событие стало поистине началом новой эры, в которой воссияло Солнце Правды. Люди узрели духовный свет — Свет Разума — и поверили в то, что жизнь погибающая, уходящая, бренная может быть возрождена и возведена в вечность. Иначе и не может быть, если Бог приблизил Себя к людям через Богомладенца. Это значит и то, что Он дал возможность людям приблизиться к Нему. Но, повествуя о рождении Спасителя, евангелисты отмечают, что не в царских чертогах, не в сиянии злата появился Он на свет, а в убогой пещере, что подчеркивает Его великое смирение, и нам заповеданное.

Рождественская звезда

На волнах голубого эфира
Родилась на Востоке звезда —
Дивный светоч спасения мира,
Не светивший еще никогда.
Над пастушьей пещерой убогой
Засверкала впервые она —
Отражение южного Бога,
Пробудившего землю от сна.
С мира ветхого сбросив оковы,
Возвещая Христа Рождество,
Пронизала она мрак суровый,
Чтоб сияло любви торжество.
Чтобы солнце Христова ученья
Согревало, бодрило сердца,
Грубой силы смягчая мученья,
Чтобы кровь не лилась без конца.
Чтобы воронов алчная стая
Не терзала сердца и тела...
И в хоромах и в избах святая
Лучезарная правда цвела!

 П. Быков

Празднику Рождества предшествует Рождественский пост, который называется еще Филипповым, так как последний день перед этим постом (заговенье)  приходится на день памяти святого апостола Филиппа.

Заговенье на Рождественский (Филиппов пост)
Ладони-бабочки жмутся к огню.
Теплом – одиночество слижет.
Время пробирается к апостольскому дню –
все ближе.
К точке,
дающей равновесие календарю,
к строчке,
которую наугад творю
на разлинованном листочке,
к стиху, из строчек сплетенному,
к строке-пути в бездорожье,
к стиху, скрепленному
только – дыханием Божьим...
К ладану, медленному огню
лампы-лампады,
к началу зимы, непорочному дню –
апостола-брата...

Людмила Колодяжная

А заканчивается этот пост Сочельником — Навечерием Рождества Христова. Известный знаток русской старины И. П. Каланский в своем «Церковно-народном месяцеслове», изданном еще в 1887 г., пишет: «Празднование сего навечерия идет с древнейших времен: еще в IV веке было определено Церковью, как праздновать навечерие этого праздника, если оно приходится на воскресный день. В V в. Синезий, епископ Птолемаидский, в навечерие говорил поучения. А русский народ в этот день, известный у нас под именем Сочельника или Сочевника, исстари наблюдает у себя особенные благочестивые обычаи, которые служат у него своего рода приготовлением к празднику Рождества. По заведенному обычаю русский народ в Рождественский Сочельник постится до позднего вечера, именно — до появления звезды. А как только появляется на небе вечерняя заря, все семейство приступает к рождественской трапезе. Пред самым началом трапезы хозяева дома затепляют лампадку у образов, ставят перед иконами восковые свечи, читают вслух молитвы, и затем все семейство, заключив молитву благожеланиями, принимается угощаться. И от обильного угощения Рождественский Сочельник обыкновенно называется «Щедрым вечером» или «Богатою кутьёю». Важнейшей принадлежностью стола в этот день служит сочиво (или кутья) и взвар. Легко заключить, что наши предки этими двумя блюдами думали соединить воспоминание о Рождении и смерти Спасителя.  Самый стол, на котором располагается трапеза, устилается сеном или соломой — он напоминает собой те ясли, в которых положен был Спаситель. Кроме того, наши предки старались Рождественский Сочельник ознаменовать делами христианской благотворительности».

Канун Рождества

Еще во мгле Тивериада,
Еще пустынен Елеон,
И не сошел Господь до ада,
И в небо не вознесся Он,

Еще не задает вопросов
Ему начетчиков чреда,
Еще в глубоких водоносах —
Обыкновенная вода.

И торопливый шаг Иудин
Не тронул раскаленных плит.
И терн в кольцо еще не свит,
И Крест из темных плах не сбит,
И на Голгофу путь не труден...

Но уж слышны на всем просторе
Таинственные голоса.
И пала первая роса
На Вифлеемское нагорье.             

Александр Худошин

         В сочельник

Канун великий Рождества...
Темнеют краски небосвода...
Все тихо … близость торжества
Невольно чувствует природа.
Как будто менее тревог,
Как будто менее страданья —
В подлунный мир Младенец Бог
Приносит сладость упованья.
Вот в небе вспыхнула звезда;
Она зажглась, играя нежно...
Как счастлив тот, кто день труда
Сегодня кончит безмятежно,
Кто, отложив дела свои,
Забудет рой забот тяжелый
И отдохнет в кругу семьи
Спокойный, кроткий и веселый...
И не с нахмуренным челом,
Но, отрешась от дум унылых,
Он встретит праздник за столом
Среди своих родных и милых,
Услышит он святую весть,
Когда раздастся звон вечерний,
Но мир велик, — в нем много есть
И тех, чей путь исполнен терний...
О Боже! В этот день святой
И им пошли благословенье,
Утешь их радостью земной,
Житейских бед пошли забвенье...
Пуская для них суровых дней
Смирится вечная тревога,
Пусть ценят в этот день сильней
Святой приход Младенца Бога.

Л. Медведев

Сочельник в лесу

Ночь. Мороз. Сверкают звезды с высоты небес.
Весь в снегу, как в горностаях, дремлет тихий лес.
Тишина вокруг. Поляна спит в объятьях сна,
Из-за леса выплывает на дозор луна.
Звезды гаснут. С неба льются бледные лучи,
Заискрился снег морозный серебром парчи.
Широко раскинув ветви в шубе снеговой,
Посреди поляны елка ввысь ушла стрелой.
На красавицу лесную лунный свет упал,
И огнями лед кристаллов в ветках заиграл.
Бриллиантовые нити в хвое заплелись,
Изумруды и рубины на снегу зажглись.
Ясной звездочкой у елки светится глава...
Наступает день великий — праздник Рождества! 

Н. Хвостов

 За многие века установились народные обычаи, сопровождающие святки — от устройства елки и гуляний до рецептов особых рождественских блюд. «Соперничая с Пасхой своей торжественностью, праздник Рождества Христова заставляет думать, что он появился в самые первые времена христианства, в век еще апостольский», —  пишет М. Скабалланович. Но одновременно он заставляет думать  и о том, что благодаря вечной Вере этот праздник тоже будет оставаться вечным, ибо, по слову святителя Феофана Затворника, «славьте Христа: это не то, что — составляйте длинные хвалебные песни Христу, — нет; но если, помышляя или слушая о Рождестве Христа Спасителя, вы невольно из глубины души воскликнете: слава Тебе, Господи, что родился Христос!  — этого и довольно; это будет такая тихая песнь сердца, которая пройдет, однако ж, Небеса и внидет к Самому Богу».

Этому празднику посвящены тысячи книг, песнопений, художественных полотен; ведь речь идет не просто о рождении, о появлении на свет, а прежде всего,  — о явлении миру Избавителя, Искупителя, Спасителя; Того, Кто дал людям надежду на бессмертие. Не случайно Рождественское богослужение начитается словами: «Приидите, возрадуемся Господеви, настоящую тайну сказующе».

Настоящая тайна... Именно благодаря ей навсегда в сознании человечества останется и год 5508 от сотворения мира, и город Вифлеем, и та перепись, и тот вертеп, и те волхвы, и та пещера, и те ясли, и та чудесная звезда...

Всемогущему Богу, воплотившемуся в мир ради нашего спасения, не нашлось в этом мире места! Мария спеленала Сына и положила Его в ясли в убогой пещере...

	Спал Вифлеем, забывший про дела, И только пастухи стада пасли. В ту ночь Мария Сына родила — Дитя, похожее на всех детей земли. Младенец в колыбельке сладко спал, А в яслях было ясно, словно днем. Огромный мир, казалось, чуда ждал, А это чудо заключалось в Нем. Три пастуха и Ангел впереди, Исполненные радости, вошли И видят — прижимает Мать к груди Дитя, похожее на всех детей земли. Где золотой соломой устлан пол, Луна в окошко светит, как фонарь, Младенца сторожат осел и вол: Смотрите, люди: вот Великий Царь! Завета Ветхого и Нового порог! Душа, неизреченному внемли: Открылось небо, ныне с нами Бог — Дитя, похожее на всех детей земли. И крестный путь, которым Он пройдет, Уж виден Им из-под прикрытых век. Когда-нибудь Пилат произнесет: «Смотрите, люди, это Человек!» Израиль, слушай! Выйдешь ли встречать Того, о Ком пророки прорекли?.. Но в одиночестве укачивает Мать Дитя, похожее на всех детей земли.  И. Языкова
И видел я: стемнели неба своды, и облака прервали свой полет, и времени остановился ход... Все замерло. Реки умолкли воды. Седой туман сошел на берега, и, наклонив над влагою рога, козлы не пили. Стадо на откосах не двигалось. Пастух, поднявши посох, оцепенел с простертою рукой, взор устремляя ввысь, а над рекой, над рощей пальм, вершины опустивших, хоть воздух был бестрепетен и нем, повисли птицы на крылах застывших. Все замерло. Ждал чутко Вифлеем... И вдруг в листве проснулся чудный ропот, и стая птиц звенящая взвилась, и прозвучал копыт веселый топот, и водных струй послышался мне шепот, и пастуха вдруг песня раздалась! А вдалеке, развея сумрак серый, как некий Крест, божественно-светла, звезда зажглась над вспыхнувшей пещерой, где в этот миг Мария родила.      В. Набоков, 1918 г.
Рождество Христово Волхвы пришли. Младенец крепко спал. Звезда светила ярко с небосвода. Холодный ветер снег в сугроб сгребал. Шуршал песок. Костер трещал у входа. Дым шел свечой. Огонь вился крючком. И тени становились то короче, то вдруг длинней. Никто не знал кругом, что жизни счет начнется с этой ночи. Волхвы пришли. Младенец крепко спал. Крутые своды ясли окружали. Кружился снег. Клубился белый пар. Лежал Младенец, и дары лежали.    И. Бродский
Встаньте и пойдите в город Вифлеем; Душу усладите и скажите всем: «Спас пришел к народу, Спас явился в мир! Слава в вышних Богу, и на земли мир!» Там, где отдыхает бессловесна тварь, В яслях почивает всего мира Царь... А. Фет	То были времена чудес, Сбывалися слова пророка: Сходили ангелы с небес, Звезда катилась от Востока, Мир искупленья ожидал — И в бедных яслях Вифлеема, Под песнь хвалебную Эдема, Младенец дивный воссиял, И загремел по Палестине Глас вопиющего в пустыне...  Лев Мей
	Рождественское В яслях спал на свежем сене Тихий крошечный Христос. Месяц, вынырнув из тени, Гладил лен Его волос... Бык дохнул в лицо Младенца И, соломою шурша, На упругое коленце Засмотрелся, чуть дыша. Воробьи сквозь жерди крыши К яслям хлынули гурьбой, А бычок, прижавшись к нише, Одеяльце мял губой. Пес, прокравшись к теплой ножке, Полизал ее тайком. Всех уютней было кошке В яслях греть Дитя бочком... Присмиревший белый козлик На чело Его дышал, Только глупый серый ослик Всех беспомощно толкал: «Посмотреть бы на Ребенка Хоть минуточку и мне!..» И заплакал звонко-звонко В предрассветной тишине... А Христос, раскрывши глазки, Вдруг раздвинул круг зверей И с улыбкой, полной ласки, Прошептал: «Смотри скорей!..»   Саша Черный
Ночь тиха... По тверди зыбкой Звезды южные дрожат. Очи Матери с улыбкой В ясли тихие глядят. Ни ушей, ни взоров лишних, Вот пропели петухи, И за ангелами в вышних Славят Бога пастухи. Ясли тихо светят взору, Озарен Марии лик. Звездный хор к иному хору Слухом трепетным приник. И над Ним горит высоко Та звезда далеких стран; С ней несут цари востока Злато, смирну и ливан.      А. Фет
Колыбельная Родила Тебя в пустыне Я не зря. Потому что не в помине в ней царя. В ней искать Тебя напрасно. В ней зимой стужи больше, чем пространства в ней самой. У одних — игрушки, мячик, дом высок. У Тебя для игр ребячьих - - весь песок. Привыкай, сынок, к пустыне, как к судьбе. Где б Ты ни был, жить отныне в ней Тебе. Я Тебя кормила грудью. А она приучила взгляд к безлюдью, им полна. Той звезде, на расстояньи страшном, в ней Твоего чела сиянье, знать, видней. Привыкай, Сынок, к пустыне. Под ногой, окромя нее, твердыни нет другой.	В ней судьба открыта взору за версту. В ней легко признаешь гору по кресту. Не людские, знать, в ней тропы! Велика и безлюдна она, чтобы шли века. Привыкай, Сынок, к пустыне, как щепоть к ветру, чувствуя, что Ты не только плоть. Привыкай жить с этой тайной: чувства те пригодятся, знать, в бескрайней пустоте. Не хужей она, чем эта: лишь длинней, и любовь к Тебе — примета места в ней. Привыкай к пустыне, Милый, и к звезде, льющей свет с такою силой в ней везде, точно лампу жжет, о Сыне в поздний час вспомнив, Тот, Кто Сам в пустыне дольше нас.   И. Бродский
Ни один человек не знал о Рождении Спасителя. Весь мир спал, и только пастухам, ночевавшим в поле со своими стадами, возвестил ангел радостную весть. И пастухи с волхвами, ведомые Вифлеемской звездой, первыми пришли поклониться Новорожденному Младенцу...
	Поклонение волхвов Даровал Господь Младенца Деве, Пресвятой Божественной Марии. Не в палатах царственных, а в хлеве Встретил мир явление Мессии. В нищете Рожденный не угадан, Но пришли к Нему волхвы с Востока, Злато, смирну и душистый ладан Принесли с собою издалека. И сложили дар свой многоценный, Пред Младенцем опускаясь долу, И в страну свою толпой смиренной Отошли по Божьему глаголу.  Ф. Глинка
Поклонение волхвов Тихо полночь плывет над уснувшей землей. Ночь безмолвна, пустыня тиха. В эту ночь на земле безмятежный покой, В эту ночь на земле нет греха... И горит и сияет на небе звезда, Льет лучи, словно солнце вдали... Не светили так звезды нигде никогда С сотворения самой земли... Знать, рождается в мире Владыка царей — Кроткий вождь поколений земных: Как маяк на просторе мятежных морей Для усталых, гонимых, больных... Тихо полночь плывет над пустыней немой, И к звезде, воссиявшей вдали, Днем и ночью спешат, позабывши покой, От Востока волхвы-короли... Скоро кончится путь их пред звездным лучом, И придут до прихода зари — И в пещере глухой пред Небесным Царем Преклонятся земные цари... В небе звезды и Ангелы стройно поют: «Слава в вышних и мир на земли!» И к Неведомой Тайне с дарами идут От Востока волхвы-короли...  Г. Аркашов
	Волхвы Галки взлетают все выше, чтобы на кровлях уснуть... Верно, волхвы уже вышли в свой осторожный путь. Снежной дороги каша, самая глушь зимы, И не увидишь даже луч среди этой тьмы. В худшее время года, в холод волхвы пошли, Царских подарков бремя над головой несли. Мглою, по снежной пыли, прочь от Ирода, прочь, К цели идти решили без остановки, всю ночь, Сквозь безлистные кущи, чтоб не застыть, не заснуть... Пел чей-то голос в уши, что безрассуден путь — Есть ли Господь на свете, иль человек один?.. Маги пришли на рассвете в теплую мглу долин, Где из-под мокрого снега остро пахла трава, Луч у корчмы, как веха, гибкие дерева Над Его колыбелью... Поняли путники —  здесь; Ангела  голос свирелью им подтвердил: Бог — есть! Давно это, помнится, было, но если б послал кто-нибудь, По грязи, по снежной пыли — волхвы б устремились в путь По тающей острой кромке, в морозную глушь зимы, Надеясь увидеть ломкий, единственный Луч средь тьмы.    Людмила Колодяжная, 1970 г.
Слава в вышних Богу! Мы слышим детский лепет, словно пенье Тех ангелов, что вдруг, для всей земли, Сквозь эту ночь и звездное горенье К пустынным пастухам пришли. Мы замечаем братское согласье И ясность кроткую людей простых, Открытых Небу, ангелам и счастью, Что разлилось в святую ночь для них. Мы постигаем веру и терпенье Волхвов, искавших вечной глубины, И — снова слышим в этом мире пенье, Которым Небеса полны. О, Господи, Великий, Безначальный, Творец всех звезд, былинок и людей, Ты утешаешь этот мир печальный Безмерной близостью Своей! Ты видишь скорбь земли: все наше неуменье Тебя искать, любить, принять, найти; И оставляешь Ты средь мира это пенье, как исполненье всякого пути. Горит Твоя звезда — святая человечность, И мир идет к своей любви большой; И если кто её увидел, значит, вечность Остановилась над его душой.   Архиепископ Иоанн (Шаховской), 1960г.
	Рождество Христово Пустыня спит. Горят светила На ризе ночи голубой. Чья мысль их властно превратила В завет, начертанный судьбой? Кто поспешает в мраке зыбком За звездным факелом во след? К каким восторгам и улыбкам? К каким виденьям юных лет? То мудрецы, Цари Востока, Провидцы в жизни и во снах, Рожденье нового Пророка Прочли в небесных письменах. Они чеканные сосуды Везут с дарами... Путь далек. Идут, колеблются верблюды, Вздымая облаком песок... Святое всех роднит со всеми, — Как смерть, как совесть, как грехи. Под утро, в горном Вифлееме, Проснулись в страхе пастухи. Как озарилась их обитель! Само вещает Божество: «Рожден для смертных Искупитель, Идите,— узрите Его!» Смиренных духом сочетало Преданье с мудрыми земли: Одно их чувство волновало, Одни надежды их влекли. Для них Избранник неизвестный Уже идет и в этот час На подвиг Свой — на подвиг Крестный Во искупление за нас!  Конст. Льдов, 1890 г.
Рождество Каждого ждет воздаянье по вере. В мире темно, и грязно, и сыро. Слово рождается в яслях, в пещере. Правит страною какой-нибудь Ирод... И пробираются по примете Маги-волхвы – по сердца дрожи, К Свету, который во тьме лишь светит, И достают дары осторожно. Самое худшее года время, Снег и слякоть, и ветер в лица. Ветхих заветов проходит бремя. Ангелы крыльями бьют, как птицы. Время приходит молитвы ясной, Неутолимой водою жажды... Слово в пещере рождается, в яслях – Бог, сходящий на землю однажды. Снег и слякоть, и в лица ветер, От непогоды куда нам деться? Мы, как волхвы, идем по примете – По дрожи сердца, по плачу сердца.             Людмила Колодяжная Рождество. Мягкий сумрак метели. Взгляд вослед устремится лучам Той Звезды, путь к Небесной Купели В ранний час указующей нам. Тишина. Ни тропы, ни тропинки... Сонмы ангелов... Птичьи следы... И на низко кружащих снежинках Блеск растущий – пастушьей Звезды. Человек – Образ Божий, подобье – Ангел дальний повторит в ответ... Не погаснет Рождественский свет, На снежинки бессчётно раздроблен.    Людмила Колодяжная
	Рождественская звезда (в сокращении) Стояла зима. Дул ветер из степи. И холодно было Младенцу в вертепе На склоне холма. Его согревало дыханье вола, Домашние звери Стояли в пещере, Над яслями теплая дымка плыла. Доху отряхнув от постельной трухи И зернышек проса, Смотрели с утеса Спросонья в полночную даль пастухи. ….............................................................. У камня столпилась орава народу. Светало. Означились кедров стволы. «А кто вы такие?»  —  спросила Мария. «Мы племя пастушье и неба послы, Пришли вознести вам обоим хвалы». «Всем вместе нельзя. Подождите у входа». Средь серой, как пепел, предутренней мглы, Топтались погонщики и овцеводы, Ругались со всадниками пешеходы, У выдолбленной водопойной колоды Ревели верблюды, лягались ослы. Светало. Рассвет, как пылинки золы, Последние звезды сметал с небосвода. И только волхвов из несметного сбродаВпустила Мария в отверстье скалы. Он спал, Весь сияющий, в яслях из дуба, Как месяца луч в углубленье дупла. Ему заменяли овчинную шубу Ослиные губы и ноздри вола. Стояли в тени, словно в сумраке хлева, Шептались, едва подбирая слова. Вдруг кто-то в потемках, немного налево От яслей рукой отодвинул волхва, И тот оглянулся: с порога на Деву Как гостья, смотрела звезда Рождества.  Б. Пастернак
Рождество В яслях лежит Ребенок. Матери нежен лик. Слышат волы спросонок слабенький детский крик... А где-то в белых Афинах философы средь колонн Спорят о первопричинах, обсуждают новый закон. И толпы в театрах Рима, стеснившись по ступеням, Рукоплещут неутомимо гладиаторам и слонам. Придет Он не в блеске грома, не в славе побед земных. Он трости не переломит, и голосом будет тих. Не царей назовет друзьями, не князей призовет в совет — С Галилейскими рыбарями образует Новый Завет. Никого не отдаст на муки, в узилища не запрет, Но Сам, распростерши руки, в смертельной муке умрет. И могучим победным звоном легионов не дрогнет строй. К мироносицам, тихим женам, Победитель придет зарей. Со властию непостижимой протянет руку Один, И рухнет гордыня Рима, растает мудрость Афин... В яслях лежит Ребенок. Матери кроток лик. Слышат волы спросонок слабенький детский крик...   А. Солодовников
Звезда   Рождественская песнь На широком небосводе, В звездном ярком хороводе Светит дивная звезда. Всюду луч она заронит, Где людское горе стонет, — В села, рощи, города. Луч доходит до светлицы И крестьянки, и царицы, И до птичьего гнезда. Он вскользнет и в дом богатый, И не минет бедной хаты Луч волшебный никогда. Всюду ярче радость блещет, Где тот звездный луч трепещет, И не страшна там беда, Где засветится звезда.    И. Гриневская
Рождественская звезда В холодную пору, в местности, привычной скорее к жаре, Чем к холоду, к плоской поверхности более, чем к горе, Младенец родился в пещере, чтоб мир спасти; Мело, как только в пустыне может зимой мести. Ему все казалось огромным: грудь Матери, желтый пар Из воловьих ноздрей, волхвы — Балтазар, Каспар, Мельхиор; их подарки, втащенные сюда. Он был всего лишь точкой. И точка была звезда. Внимательно, не мигая, сквозь редкие облака, На лежащего в яслях ребенка издалека, Из глубины вселенной, с другого ее конца, Звезда смотрела в пещеру. И это был взгляд Отца.  И. Бродский
	Еще те звезды не погасли... Еще те звезды не погасли, Еще заря сияет та, Что озарила миру ясли Новорожденного Христа. Тогда, ведомые звездою, Чуждаясь ропота молвы, Благоговейною толпою К Христу стекалися волхвы... Пришли с далекого Востока, Неся дары с восторгом грез, И был от Иродова ока Спасен властительный Христос. Прошли века... И Он, распятый, Но все по-прежнему живой, Идет, как истины глашатай, По нашей пажити мирской; Идет, по-прежнему обильный Святыней, правдой и добром, И не поборет Ирод сильный Его предательским мечом...  К. Фофанов
Как тиха эта ночь … как прозрачна она!.. Вдохновенно глядят в небеса И в объятьях глубокого зимнего сна Ожиданием дышат леса... В эту тихую ночь беззакатной звездой В мрачной бездне утраченных лет Загорелся впервые над грешной землей Христианства Божественный свет. В эту ночь улыбнулся Младенец Христос С бесконечною лаской любви Людям — братьям Своим, утомленным от слез, Утонувшим в грехе и в крови... В эту ночь легкокрылых небесных гостей Будто слышится пенье вдали... И лучистые звезды сияют светлей Над снегами холодной земли...         Н. Хвостов
Рождество Спаситель родился  в лютую стужу. В пустыне пылали пастушьи костры. Буран бушевал и выматывал душу из бедных волхвов, доставлявших дары. Верблюды вздымали лохматые ноги. Выл ветер. Звезда, пламенея в ночи, смотрела, как трех караванов дороги сходились в пещеру Христа, как лучи.   И. Бродский	На Рождество Воспряни, грешник, не грусти: Пришел Христос тебя спасти. Родился от Марии Девы, Чтоб искупить потомство Евы. Гряди к вертепу, не ленись, Богомладенцу поклонись, Последуй пастырей примеру, Храни любовь, надежду, веру. Отдать Младенцу поспеши Грехи раскаянной души, Очисти сердце и уста, Чтобы возрадовать Христа.   игумен Виссарион (Остапенко)
	Снег ложится белый-белый на пригорки и дома; искрой-инеем оделась старорусская зима. Неподвижность синей речки... И не надо ничего — на расписанном крылечке притаилось Рождество. Колыбельку покачает и отгонит тучи прочь... Все сомненья развенчает та Рождественская ночь... Ольга Гузова,  2005 г.
В вышине небесной много звезд горит, Но одна всех ярче, радостно блестит. То звезда Младенца и Царя царей, — В ясли Он положен Матерью Своей. И волхвы с востока за звездой идут И дары с любовью Господу несут. Братья! Поспешимте Господа принять, Поспешим радушно хлеб и соль подать: — Он руками бедных этот хлеб возьмет И благословенье нам за то пошлет.                          Н. Казанская-Соколова
Рождество Христово Ты слышишь райские напевы? То в небе ангелы поют: Родился Божий Сын от Девы, Ему хвалу все воздают. О, встрепенись, душа больная, Скорей в надежду облекись, Твой Бог принес тебе из рая Бальзам целебный, исцелись! Спеши к Нему, Он ждет привета, Как жданный гость из дальних стран, Он к нам снизшел во тьму от света, Он врач твоих душевных ран. Вглядись: Он весь любовью дышит, Молись Ему, Он видит, слышит, Старайся ближе к Нему стать. В Нем слава Отчая сокрыта, Твое блаженство и покой; О, будь всегда Ему открыта И верь, что Он Спаситель твой.             А. Боткина	В эту ночь В эту ночь вся тварь была в волненьи: Блеск большой диковинной звезды Ослепил вдруг горы и селенья, Города, пустыни и сады. А в пустыне наблюдали львицы, Как, дарами дивными полны, Двигались бесшумно колесницы, Важно шли верблюды и слоны. И в челе большого каравана, Устремивши взоры в небосклон, Три царя в затейливых тюрбанах Ехали к кому-то на поклон. А в пещере, где всю ночь не гасли Факелы, мигая и чадя, - Там ягнята увидали в яслях Спящее прекрасное Дитя… В эту ночь вся тварь была в волненьи, Пели птицы в полуночной мгле, Возвещая всем благоволенье, Наступленье мира на земле. А. С. Хомяков

Рождество Христово

Рождество Христово
Счет годам ведет.
Этот праздник снова
К нам на двор идет
И несет с собою
Радость детских лет
И над всей землею
Проливает свет.
Старость оживляет,
Младость бережет.
Будь благословен ты,
Рождества приход!      

Архимандрит Исаакий, 1970 г.

Разъяренный Ирод узнает от волхвов о рождении Спасителя и пытается найти Ребенка, а когда ему это не удается, он, боясь потерять власть над царством, повелевает убить всех младенцев от 2-х лет и младше... Но ангел Господень предупреждает Иосифа: «Чтобы спасти Матерь с Младенцем, встань и беги с Ними в Египет и оставайся там, пока я снова не явлюсь тебе, ибо царь Ирод ищет Младенца, чтобы погубить Его».

          Бегство в Египет
...погонщик возник неизвестно откуда.

В пустыне, подобранной небом для чуда,
По принципу сходства, случившись ночлегом,
Они жгли костер. В заметаемой снегом
Пещере, Своей не предчувствуя роли,
Младенец дремал в золотом ореоле
Волос, обретавших стремительно навык
Свеченья — не только в державе чернявых,
Сейчас, но и вправду подобно звезде,
Покуда земля существует: везде.   

И. Бродский

Бегство в Египет (2)

В пещере (какой ни на есть, а кров!
Надежней суммы прямых углов!)
В пещере им было тепло втроем;
Пахло соломою и тряпьем.

Соломенною была постель.
Снаружи молола песок метель.
И, вспоминая ее помол,
Спросонья ворочались мул и вол.

Мария молилась; костер гудел.
Иосиф, насупясь, в огонь глядел.
Младенец, будучи слишком мал,
Чтоб делать что-то еще, дремал.

Еще один день позади — с его
Тревогами, страхами; с «о-го-го»
Ирода, выславшего войска;
И ближе еще на один — века.

Спокойно им было в ту ночь втроем.
Дым устремлялся в дверной проем,
Чтоб не тревожить их. Только мул
Во сне (или вол) тяжело вздохнул.

Звезда глядела через порог.
Единственным среди них, кто мог
Знать, что взгляд ее означал,
Был Младенец; но Он молчал.  

И. Бродский

Рождественская греза

Тихой поступью снежной, озираясь тихонько,
Шел безмолвный Иосиф, и, верхом на осленке,
Обнимая Младенца, тихо пела сквозь слезы
Пресвятая Мария, ликом — белая роза.
Звездный свет был колючим, словно гневные очи,
Словно слуги немые, что несутся сквозь ночи;
Те, что ищут их души по приказу тирана...
Слезы льются и льются, сердце ноет, как рана.
Да и как не бояться? Ведь Дитя Неземное
Может не  возвратиться в это место святое...
Крестный ход освещает все движенья и звуки.
Плачет Дева Мария — сердцем чует разлуку;
Грустен старый Иосиф — мы одни против мира...
Лишь Христос улыбался на руках у Марии.   

Елена Левичева

Пройдет много времени, прежде чем святое семейство сможет вернуться в Израиль и поселиться в Назарете...

                   Новый Завет
С Иосифом Господь беседовал в ночи,
Когда Святая Мать с Младенцем почивала:
«Иосиф! Близок день, когда мечи
Перекуют народы на орала.
Как нищая вдова, что плачет в час ночной
О муже и ребенке, как пророки
Мой древний дом оплакали со Мной,
Так проливает мир кровавых слез потоки.
Иосиф! Я расторг с жестокими завет.
Исполни в радости Господнее веленье:
Встань, возвратись в Мой тихий Назарет —
И всей земле яви Мое благословенье».                         

   И. А. Бунин

Так же как и Пасха, Рождество Христово богато многими обычаями и традициями. Один из них — украшение ёлок — особо радует и детей и взрослых. Почему принято наряжать именно ель? На этот счет есть много легенд и преданий. Ель — вечнозеленое дерево, как и сосна, хвоя ее никогда не желтеет и не опадает, поэтому именно это дерево считают образом «вечной ели», того древа жизни, о котором повествует святой апостол Иоанн Богослов, под сенью которого никто не будет знать голода и нужды. Ведь Рождество Христово — это праздник, в котором не должен быть забыт ни один нуждающийся и страждущий человек. Многие считают, что вечнозеленая ель — это райское древо бессмертия; горящие на нем свечи  или огоньки гирлянд — человеческие души, а украшения — символические жертвоприношения...

С появлением именно рождественской ели связано церковное предание о том, как накануне Рождества 1513 г. Мартин Лютер поразился красоте сверкающих на елке снежинок, похожих на звезды в небе, принес ель домой и украсил ее свечами. Немцам этот обычай так понравился, что вскоре он распространился по всей Германии, а затем — и по всей Европе. Первые рождественские ели  украшали настоящими яблоками, орехами, сладостями, от чего ветви часто ломались. Со временем украшения стали более изящными и легкими, но и сегодня в красивых елочных шарах мы легко угадываем наливное красное яблоко.

В России первые елки появились не на Рождество, а на Новый, 1700 год. В Москве ими украшали дворы, ворота и комнаты в домах. Так повелел император Петр I, которому приглянулся европейский обычай. Был даже издан специальный Указ, в котором говорилось в частности, что «в честь Нового года учинять надобно украшения из елей, детей забавлять, на санках катать с гор». Но понадобилось почти полтора века, чтобы новогодняя рождественская елка окончательно прижилась в России и, начиная с 1852 г., стала публичной. Но после революции 1917 г. ее запретили и вновь возродили (не как рождественскую, а как новогоднюю) только с 1935 года.

Рождественская ёлка

Не седой Дед Мороз,
А Младенец Христос
Нам на ёлке душистой
Зажигает огни
И улыбкой лучистой
Освещает все дни.    

Протоиерей В. Шамонин

Рождественской ёлкой, молитвой, Причастьем
К нам праздник приходит святой и прекрасный.
И молятся люди совсем не напрасно;
Почувствовать Бога в душе — это счастье!
И если мы веру в душе обретаем,
То в жизни свой путь непременно найдем.
Поможет Господь нам на нашем пути
И цели достичь и друзей обрести.
И путь нам укажет к бессмертью души,
В пути защитит и любви не лишит.
Как искры костра, летит вера по свету,
В сердца проникает со скоростью света.   

Марина Мануйлова 

Легенда о елке

Весь вечер нарядная елка сияла
Десятками ярких свечей,
Весь вечер, собравшись вокруг, ликовала
Толпа беззаботных детей.
И дети устали... потушены свечи,
Но жарче камин раскален;
Загадки, и хохот, и шумные речи
Со всех раздаются сторон.
И дядя тут тоже: над всеми смеется
И всех до упаду смешит;
Откуда в нем только веселье берется!
Серьезен и строг он на вид:
Очки, борода серебристо-седая,
в глубоких морщинах чело,
И только глаза его, словно лаская,
Горят добродушно-светло...
Тепло у камина в стемневшей гостиной...
— А ну-ка, кто знает из вас, —
Спросил он, — откуда обычай старинный
Рождественских елок у нас?
Никто?.. Так сидите же смирно и чинно, —
Я сам расскажу вам сейчас...
Есть страны, где люди от века не знают
Ни вьюг, ни сыпучих снегов;
Там только нетающим снегом сверкают
Вершины гранитных хребтов...
Цветы там душистее, звезды — крупнее.
Светлей и нарядней весна,
И ярче там перья у птиц, и теплее
там дышит морская волна...
В такой-то стране ароматною ночью,
При шепоте лавров и роз,
Свершилось желанное чудо воочью:
Родился Младенец Христос...

С. Надсон (стихотворение не закончено автором)

Колыбельная ёлочке Спи, ёлочка-деточка, под пенье метели. Я снегом пушистым тебя уберу. Усни на коленях у матушки-ели, Такая зеленая в белом бору... Усни и не слушай ты всякого вздора, Ни ветра, ни зверя, ни птиц, —  никого! Как будто возьмут нашу ёлочку скоро И в дом увезут, чтоб встречать Рождество. Нет, в чан с оторочкой из старой бумаги Тебя не поставят у всех на виду. Не будешь держать ты гирлянды и флаги, Игрушки и свечи, шары и звезду. Нет, спрячешь ты заиньку-длинные ушки, Тебя разукрасят метель и мороз, И вспыхнет звезда у тебя на макушке В тот час, как родился Младенец Христос.   В. Берестов

И еще об одном обычае, почти забытом сегодня, хочется рассказать особо. Раньше в русских селах и деревнях было принято на Святки христославить. Не колядовать, а именно христославить. То есть славить родившегося в мир Христа. Архиепископ Белгородский и Старооскольский Иоанн в своей книге «Корабль спасения» об этом пишет так: «Когда люди отдохнут после праздничной Литургии, семейно отпразднуют Рождество Христово, они начинают этой радостью делиться. Люди ходят друг к другу в гости и христославят, не колядуют, а именно христославят. Когда колядуют — происходит смешение понятий. Говорят о зиме, о каких-то природных явлениях. А христославят — это когда приходят в дом, поют тропарь Рождеству Христову, поют кондак, христианские колядки, то есть народные песнопения, которые раскрывают сущность праздника».

Христославы Под покровом ночи звездной Дремлет русское село; Всю дорогу, все тропинки Белым снегом замело... Кое-где огни по окнам Словно звездочки горят. На огонь бежит сугробом Со звездой толпа ребят; Под оконцами стучатся, «Рождество Твое...» поют. «Христославы! Христославы!» — Раздается там и тут. И в нестройном детском хоре Так таинственна, чиста, Так отрадна весть святая О рождении Христа...   А. Коринфский

И закончить тему Рождества Христова хотелось бы еще одной цитатой из книги архиепископа Белгородского и Старооскольского Иоанна «Корабль спасения»: «Именно от Рождества Христова ведется новая эра, и каждый из нас должен понимать, что она начинается тогда, когда ты очищаешь душу свою от всякой скверны и, как младенец, чистый предстаешь перед Богом. Тогда ты действительно — чистый лист, на котором Господь напишет Свой промысел и явит его через твою жизнь. … Рождество Христово называют праздником надежды, надежды на обновление жизни, на то, что мы все, живя по христианским заповедям, преобразуем самих себя. Это праздник — возможность … примирения между людьми. … Мы должны понимать, что, отмечая Рождество Христово, мы отмечаем не какое-то далекое событие двухтысячелетней давности, что все это живое, что это возможность обновления всех нас».

Как это важно: помнить, что Господь с нами здесь и сейчас, и «во все дни до скончания века»!.. (Мф., 28, 20).

С нами Бог! Во тьму веков та ночь уж отступила, Когда, устав от злобы и тревог, Земля в объятьях неба опочила, И в тишине родился с нами Бог. И многое уж невозможно ныне: Цари на небо больше не глядят, И пастыри не слушают в пустыне, Как ангелы про Бога говорят. Но вечное, что в эту ночь открылось — Несокрушимо временем оно. И Слово вновь в душе твоей родилось, Рожденное пред яслями давно. Да! С нами Бог — не там, в шатре лазурном, Не за пределами бесчисленных миров, Не в злом огне и не в дыханье бурном, И не в уснувшей памяти веков. Он здесь, теперь, средь суеты случайной, В потоке мутном жизненных тревог, Владеешь ты  всерадостною тайной: Бессильно зло! Мы вечны: с нами Бог!   В.С. Соловьев

Завет Праздник великий настал уже снова; Всюду веселье, пиры, торжество... Вспомним, какое поведал нам слово Тот, Чье справляем сейчас Рождество: «Каждый да будет всегда милосердным К слабым, сиротам, убогим, больным! Тем, что имеет, поделится с бедным И назовет его братом своим!» Так окажите же, други, участье: Многие встретят в нужде Рождество! Доброе дело — великое счастье. Это — святое души торжество.               А. Федоров

Хочу, чтоб наступило Рождество, Чтоб Он скорей Действительно родился — Не в давнем Вифлееме Воплотился, А здесь, сегодня, где я жду Его. Я жду, чтоб Он меня преобразил, Чтоб расцвела, Как Вифлеем, округа, И выправил Он, что я исказил, И стал мне за Единственного друга... Скорей бы наступило Рождество! Не где паслись библейские овечки, Но чтобы воцарилось Божество В моем, твоем и Чьем-нибудь сердечке. Скорей бы наступило Рождество!..            Протоиерей Андрей Логвинов