53 / 88
Бог всем открыл свои владенья,
Кто осушал потоки слез,
Под жестким ли венцом мученья,
Иль под венками пышных роз.
(Перевод М. Л. Михайлова)
Вознесение сестры милосердия на небо странным образом
развивает топос сестры-ангела, преобразуя символический ас-
пект называния в действие. Но в поэзии А. Рембо этот посту-
лат переворачивается («Сестры милосердия», 1871): женщина
оказывается слишком низменной по своей природе, чтобы уте-
шить страдающего мужчину. Герой Рембо ищет сестру мило-
сердия в женщине, но убеждается, что она, в силу своей плот-
ской природы, своей слабости и зависимости от мужчины, не
может ею быть
(«Но женщина, тебе, о груда плоти жаркой,/
Не быть сестрою милосердия вовек»
(Перевод M. П. Кудино-
ва)). Единственным утешением для лирического героя оказы-
вается смерть («
Но настает пора/ Когда взывает он к таин-
ственной и строгой,/ К тебе, о Смерть, о милосердия сест-
ра!»).
Происходит парадоксальное слияние образов. Сестра
традиционно выступает как свидетель, вечный статист смер-
ти. Здесь же женщина изгоняется, а сама смерть предстает
сестрой, утешающей героя.
Пример стихотворения Рембо показывает границу между
«большой» литературой и литературой массовой в изображении
сестры милосердия. Именно в «большой» литературе появляют-
ся противоположные толкования образа, становится возмож-
ным полное переворачивание стереотипов. В пьесе
М.Метерлинка «Непрошеная» переосмысляется другой топос
массовой литературы – сестра как символ жизни. У Метерлин-
ка сестра оказывается глашатаем смерти. Она появляется
лишь в конце повествования, единственная ее функция в сю-
жете – сообщение о смерти героини.
***
Другая традиция изображения сестер свойственна англий-
ской литературе. Протестанты закрыли многие госпитали, об-
разованные религиозными орденами. Три века (1550–1850) се-
стринское дело находилось в плачевном состоянии, в сестры
шли «отбросы общества» – самые безнравственные женщины,
неграмотные, пьяницы, освободившиеся из тюрем [18, с. 102–