«Подросток», 1875 г.

«Подросток» – предпоследний роман «пятикнижия Достоевского», роман-исповедь, роман воспитания, в котором подробно рассказывается о становлении характера и жизненной позиции молодого человека 19 лет, уже не совсем подростка, но еще и не взрослого.

Начат в феврале 1874 и закончен в ноябре 1875 года. Впервые опубликован в 1875 году в журнале «Отечественные записки» с подзаголовком «Записки юноши».

Главный герой – незаконнорожденный сын помещика Версилова и жены дворового человека. Происхождение накладывает отпечаток на всю его жизнь, он постоянно ощущает двусмысленность своего положения. Мучимый различными переживаниями: противоречивыми чувствами к отцу, желанием разбогатеть и ощутить себя могущественным, стремлением отгородиться от людей и, напротив, жаждой вернуться в самую гущу жизни, жаждой взаимной любви, – Аркадий оказывается в чудовищном переплете событий романа. Так он взрослеет и постигает жизнь.

«Подросток» – очень современный роман, где проблемы юношеского самоопределения поданы с таким блестящим знанием психологии человека, что любой, даже взрослый человек, невольно увидит в портрете героя и свое отражение.

Обращение к евангельским притчам в своем творчестве – один из любимых приемов Достоевского.

Писатель ведет своих героев от неверия и скверны – ко Христу и спасению. Поэтому так естественно его внимание к притче о блудном сыне:

«...у некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения... По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно... Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился... А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся...».

В «Подростке» Аркадий говорит о Версилове: «... сей человек «был мертв и ожил, пропадал и нашелся!».

Это точная цитата из притчи Христа о блудном сыне. В ее финале отец говорит праведному сыну, озлившемуся на отцовскую радость: «сын мой! ты всегда со мною, и все мое – твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся».

Подросток сравнивает своего отца с евангельским блудным сыном. С одной стороны, писатель производит «рокировку» в новозаветном сюжете, словно создавая тем самым нечто подобное притче «о блудном отце». Версилов пропадал и был мертв для Аркадия как отец, но он нашелся и ожил, и сын радуется и веселится. С другой стороны, эти слова могут служить определению художником намеченного в романе возвращения Версилова к вере, к Богу-Отцу.

К притче о блудном сыне писатель обратится и в своем последнем романе «великого пятикнижия» – «Братья Карамазовы».

Говоря об этой притче, нельзя не вспомнить об одном замечательном человеке, жившем в России в 19 веке.

Архиепископ Херсонский и Одесский Никанор (Бровкович) (1826-1890), бывший в 1876–1883 гг. Епископом Уфимским и Мензелинским. Известный духовный писатель, философ, доктор богословия. Его деятельность и философские идеи имели определенное влияние на церковно-общественную жизнь последней четверти XIX века.

В 1881 году владыка Никанор произнес свое первое, ставшее столь известным, поучение-поминовение на кончину раба Божия Феодора Достоевского. День поминовения пришелся на неделю о Блудном сыне, образ которого вполне воплотил в своей жизни знаменитый писатель. Преосвященный Никанор произнес в связи с этим поучение в Крестовой церкви Уфимского архиерейского дома, где совершалась служба. Речь произносилась в присутствии приехавшего из Петербурга сенатора Ковалевского и некоторых других должностных столичных и уфимских лиц.

Эта проповедь Владыки имела категорически обличительных характер в отношении русского «просвещенного» и заблудшего в этом «просвещении» общества. Свидетель этого поучения – Евгений Андреевич Зефиров (инспектор Уфимской Духовной Семинарии и ученик преосвященного Никанора по Казанской Духовной Академии) вспоминал, что присутствовавшим на литургии «высоким гостям» «при таком самобичевании чувствовалось как-то неловко».

В «Поучении Преосвященного Никанора, епископа Херсонского и Одесского в неделю блудного сына, в день поминовения усопшего раба Божия, Феодора Достоевского, знаменитого писателя» о Достоевском сказано, что это «полнейший и ближайший тип – отражение евангельского блудного сына, – тип, который прошел все ступени его ниспадения и восстания, все ступени до мысленного шатания и блуждания, до отрицания и преступления, до самых тяжких жизненных испытаний, даже до каторги, который затем стал не только достойнейшим и полезнейшим сыном отечества, но и обновленным сыном Отца небесного...».

По мысли автора Поучения, свой «художественно-мыслительный гений» писатель Достоевский «употребил (...) ни на что иное, как исключительно на глубокохудожественное, на поприще поэтического творчества, разъяснение притчи Спасителя о блудном сыне, на создание многих трогательных образов блудных сыновей и дщерей из среды нашего русского современного общества».

Но вернемся к «Подростку»...

Анализируя роман, следует затронуть и еще одну тему: трех искушений Аркадия Долгорукого.

Воплощая в своих романах евангельские сказания, Ф. М. Достоевский рисует «пути отклонения человечества от Господа». В «Подростке» юный герой проходит ряд искушений. Их можно сопоставить со сказанием о дьявольских искушениях из Евангелия. Искушение хлебом, властью и идеальным, конечным, полным знанием о мире, но без Бога. Эта последовательность в перечислении соблазнов встречается в Евангелии от Луки. В жизнеописании от Матфея на последнем месте стоит власть. Она соответствует возрастающей силе искушений.

Первоначально, тренируя волю и испытывая свои возможности, главный герой ограничивает себя в употреблении еды. Его рацион состоит из одного хлеба в течение месяца, суп он выливал за окно, а мясо отдавал собаке. Затем он позволяет себе чай, соль:

«Этот месяц выдержал, может быть, только несколько расстроил желудок; но со следующего месяца я прибавил к хлебу суп, а утром и вечером по стакану чаю – и, уверяю вас, так провел год в совершенном здоровье и довольстве, а нравственно – в упоении и в непрерывном тайном восхищении. Я не только не жалел о кушаньях, но был в восторге».

Аркадий ограничивал себя в употреблении пищи не демонстративно, а лишь для того, чтобы доказать себе свою силу и готовность к великой идее:

«Чтобы исполнить это, я должен был обманывать умного Николая Семеновича и желавшую мне добра Марью Ивановну. Я настоял на том, к ее огорчению и к некоторому недоумению деликатнейшего Николая Семеновича, чтобы обед приносили в мою комнату. Там я просто истреблял его».

Так продолжалось год. И только после убеждения себя в достоинстве пред своей мыслью, подросток начинает питаться полноценно. Он доказал себе, что способен на монашество, схимничество и жизнь с отсутствием привычных кушаний.

«Иисус сказал ему в ответ: написано, что не хлебом одним будет жить человек…» [Лк., 4.4].

Вторым искушением является власть, господство. Аркадий Долгорукий при выигрыше большой суммы на благо своей совести отдает деньги Сергею Сокольскому. Даже идя наперекор своим планам в накоплении миллиона, он остается честен:

«Нет-с, я сам хочу заплатить, и вы должны знать почему. Я знаю, что в этой пачке радужных – тысяча рублей, вот!»

Подросток заботится о подкидыше, отдает деньги матери. Имея в руках определенную сумму и имея цель накопить еще больше, он все же остается человечным.

Так же Аркадий раскаивается в своей разгульной жизни. По мнению Ф. М. Достоевского, «именно греховная и раскаявшаяся душа имеет право на рай».

Аркадий: «Мама, милая, в прошлый раз я здесь сказал... неловкое слово... мамочка, я врал: я хочу искренно веровать, я только фанфаронил, и очень люблю Христа...».

Последним испытанием является жизнь без религиозных мировоззрений. Герой не увлекся Женевской идеей, услышанной от Версилова.

Версилов: «Женевские идеи – это добродетель без Христа, мой друг, теперешние идеи или, лучше сказать, идея всей теперешней цивилизации. Одним словом, это – одна из тех длинных историй, которые очень скучно начинать, и гораздо будет лучше, если мы с тобой поговорим о другом, а еще лучше, если помолчим о другом».

Гораздо большее впечатление на него производят речи праведника Макара Долгорукого:

«Меня привлекало в нем его чрезвычайное чистосердечие и отсутствие малейшего самолюбия; предчувствовалось почти безгрешное сердце».

Пройдя путь искушений, и обретя в конце свою веру, Аркадий, воспитывая себя и воспитываясь обстоятельствами, переходит в другую «идею». Хотя автор не предполагал продолжить роман «Подросток», он намекает на дальнейшую духовную эволюцию Аркадия:

«Новый, открывшийся передо мною путь и есть моя же идея, но уже в совершенно ином виде, так что ее уже и узнать нельзя».