12 / 26
Необычный словарь русского языка А. И. Солженицына
10
«
пособу
»
выстраивается
целый
ряд
словообразований
,
более
или
менее
общепринятых
в
языке
(«
пособить
», «
посабливать
», «
посабливанье
»,
«
пособленье
»)
,
тогда
как
Солженицын
исключает
из
своего
словаря
все
обиходные
,
устоявшиеся
слова
и
дает
только
редкие
,
необычные
«
пособь
»,
«
пособный
», «
пособщик
»
. «…
Этот
словарь
противоположен
обычному
нормальному
:
там
отсевается
всё
недостаточно
употребительное
–
здесь
выделяется именно оно
» (
Солженицын
)» (7,
С
. 293).
Солженицынский
строгий
отбор
далевских
словечек
в
конечном
счете
усиливает
эффект
их
художественности
,
придуманности
,
поскольку
они
выделены
из
массы
привычных
,
употребительных
слов
и
предстают
в
своей
особости
как
способ
расширения
языка
. «
Удельный
вес
«
потенциальных
»
слов
,
приведенных
—
или
произведенных
—
Далем
как
пример
словообразовательной
мощи
и
обилия
русского
языка
—
в
солженицынском
словаре
гораздо
больше
,
чем
у
самого Даля
.
Но
поскольку
они
«
опираются
»
на
Даля
,
который
сам
якобы
«
опирался
»
на
лексику
своего
времени
,
они
производят
впечатление
еще
более
устоявшихся
и
как
бы
даже
«
залежалых
»,
извлеченных
из
неведомо
каких
первородных
залежей
,
исконных
древних
пластов
языка
.
Как
это
часто
бывает
в
искусстве
XX
века
—
у
Джойса
,
Пикассо
,
Хлебникова
,
Эйзенштейна
и
др
., —
модернизация
и
архаика
,
авангард
и
миф
,
вымысел
и
реконструкция
шествуют
рука
об
руку
» (7,
С
.
294).
Если
Даль
—
романтик
национального
духа
и
языка
,
то
Солженицын
сознательно
усиливает
эту
далевскую
интуицию
.
Установка
Даля
,
в
соответствии
с
его
профессиональным
самосознанием
—
научная
,
собирательская
,
а
солженицынский
словарь
,
по
замыслу
автора
, «
имеет
цель
скорее
художественную
» (7,
С
. 294).
И
хотя
,
солженицынский
словарь
всего
лишь
эхо
(«
наголосок
»)
далевского
,
в
нем
выдвинуто
на
первый
план
не