13 / 26
Необычный словарь русского языка А. И. Солженицына
11
собирательское
,
а
изобретательское
начало
, «
расширительное
»
введение
в
русский
язык
тех
слов
,
которые
мыслятся
самыми
«
исконными
»
по
происхождению
,
а
значит
,
и
наиболее
достойными
его
освежить
.
За
время
своего
отсутствия
в
русском
языке
они
не
столько
состарились
,
сколько
обновились
,
и
если
у
Даля
они
представлены
как
местные
,
областные
,
архаические
,
диалектные
,
народные
,
разговорные
слова
,
то
у
Солженицына
они
предстают
как
именно
однословия
,
крошечные
произведения
,
сотворенные
в
том
же
стиле
и
эстетике
,
что
и
солженицынские
повести
и
романы
. «
Когда
в
предисловии
к
своему
«
Словарю
»
Солженицын
пишет
,
что
он
читал
подряд
все
четыре
тома
Даля
«
очень
внимчиво
»
и
что
русскому
языку
угрожает
«
нахлын
международной
английской
волны
»,
то
эти
слова
воспринимаются
как
совершенно
солженицынские
,
хотя
легко
убедиться
,
что
они
выписаны
у Даля
» (7,
С
. 294).
Солженицынские
слова
идентичны
далевским
,
но
добавляют
энергию
художественного
отбора
,
а
главное
,
новый
исторический
опыт
к
тому
,
что
составляло
разговорный
запас
русского
языка
середины
прошлого
века
.
«
Например
,
Даль пишет
:
НАТЮРИВАТЬ
,
натюрить
чего
во
что
;
накрошить
,
навалить
,
накласть
в жидкость
,
от
тюри
,
окрошки
. -
СЯ
,
наесться
тюри
,
хлеба
с
квасом
и
луком
.
Солженицын
гораздо
лаконичнее
:
НАТЮРИТЬ
чего
во
что
—
накласть
в жидкость
.
Солженицынское
толкование
,
хотя
и
короче
,
но
многозначительнее
далевского
.
Оно
включает
и
те
значения
,
которые
приданы
были
этому
слову
XX
веком
и
лагерным
опытом
самого Солженицына
.
Оно
красноречиво
даже
своими
умолчаниями
.
Из
определения
тюри
выпали
«
квас и
лук
»,
как
выпали
из
рациона
тех
,
чьим
основным
питанием
стала
тюря
(
недаром
с
начальной
рифмой
к
слову
«
тюрьма
»).
«
Навалить
»
в
жидкость
стало
нечего
,
а